мало времени, не все затопленные участки высохли, а наша конница передвигалась быстрее, чем отары баранов. Каждый день мы, убив немногочисленных пастухов, захватывали сотни голов, которые тут же распределялись между воинами и запекались вечером.

Сражение состоялось рано утром на почти ровном участке полупустыни, покрытой после половодья островками зеленой травы. Буцефал имел возможность щипать ее, поскольку мы были в первой шеренге. Выбрав ту, до которой дотягивался, делал как бы незаметно полшага, смещаясь вперед, потом еще и еще. В итоге мои подчиненные подтягивались, подравнявшись, или это их лошади следовали примеру моей, и мы оказались немного впереди фаланги из тяжелых пехотинцев. Между нами и ими был просвет шириной метров тридцать. Именно по нему и проехали, сильно тарахтя колесами, наши колесницы, выдвинувшись в первую линию. Они большие, тяжелые, запряженные шестерками лошадей: две в ярме и две по бокам пристяжные. Все в кожаной броне спереди. Экипаж три человека: возница с щитом, прикрывающий заодно и лучника, и копейщик.

Халдеев было тысяч семь — почти в два раза меньше, чем ассирийцев. Строй держали плохо. Большую часть их армии составляла легкая пехота: пращники и немного лучников. Кавалеристов всего пара сотен. Скорее всего, это их знать. Не понимаю, как они умудрились оккупировать Приморье. Ведь я оставил такую сильную армию. Тех, что стояли напротив нас, я бы смял в два раза меньшими силами. Наверное, добились своего не мытьем, так катаньем. Сперва потихоньку выдавили предыдущих кочевников, а потом захватили, пользуясь временным ослаблением то одного, то другого города в результате войн с внешними врагами и особенно внутренними. Наверняка их нанимали во время смут, а измотав друг друга, сами оказались в услужении у кочевников.

Заревели наши трубы, загудели барабаны. Вся ассирийская армия пошла в атаку. Первыми, набирая скорость, покатили колесницы. Во время предыдущих сражений они оставались в резерве, подключаясь для преследования убегающих врагов. Наверное, против кочевников колесницы были самое то. Согласно приказу, мы отпустили их вперед метров на триста, после чего поскакали сами, быстро набирая скорость, догоняя их.

Видать, халдеи сильно пугались вида несущихся на них лошадей. В боях приобрели этот страх или врожденный, не буду гадать. Он есть — и ассирийцы об этом знают и используют. Вражеская легкая пехота, метнув всего по паре камней с дальней дистанции, убежала за спины копейщиков, которые тоже дрогнули, подались назад. Колесницы с разгона врезались в их строй, раскидывая в стороны людей. «Окучили» вражескую армию почти во всю ее ширину. Экипажи вступили в бой.

Тут подоспела кавалерия левого и правого крыла и каждая ударила в ближний вражеский фланг. Я заколол пикой удирающего пращника, который замешкался. После чего Буцефал сбил с ног двух копейщиков, не успевших повернуться к нам и закрыться щитами. Еще одному я попал трехгранным наконечником слева в загорелую, темно-коричневую шею, поросшую черными курчавыми волосами. Следующему — в левый глаз, когда он опустил немного щит, чтобы посмотреть, где я. Затем колол, не шибко выцеливая и часто попадая в шлемы. Они у халдеев, за редчайшим исключением, кожаные на металлическом каркасе. Даже когда попадал в пластину, наконечник соскальзывал с нее, пробивал кожу и добирался до бестолковки. Удар в таком случае получался не смертельный, но очень болезненный и резко снижающий боевой дух.

Рядом заорали, врубаясь во вражеские ряды, наши тяжелые пехотинцы, наконец-то добежавшие. Напор их был так силен, что плотная сбитая толпа халдеев передо мной, качнулась назад. Импульс оказался заразительным — последние шеренги развернулись и побежали, а за ними и остальные, кто смог оторваться от врага. Я заколол пикой несколько беглецов, стараясь попасть между седьмым шейным позвонком и первым грудным. Иногда получалось, и у халдея тут же заплетались ноги, или последнее случалось при промахе. Как бы то ни было, развлечение быстро надоело мне, придержал коня. Пусть молодые и азартные гоняются за трусливыми вояками. В моем возрасте это уже скучно.

42

Шузубу-халдей сбежал вместе со своей свитой. Как только исход сражения стал ясен, все вражеские всадники дали дёру. Догнать мы не смогли. Перебив большую часть воинов племени бит-дакури и пленив несколько сотен, ассирийская армия пошла вслед за сбежавшими. Они рванули к поселениям бит-якин, куда и нам надо было. Там наш главный враг — Мардукаплаидин, ловкий и трусливый интриган. У меня даже появилось предположение, что халдеи захватывали города Приморья не силой, а коварством, подлыми многоходовками. Подтверждение этому то, что Мардукаплаидин дважды без боя становился шакканакку Вавилона. Для захвата такого большого города у него просто не было армии. Значит, сумел насвистеть горожанам так сладко, что поверили и сдались. Недаром халдеи станут астрологами и предсказателями, умеющими вешать лапшу на уши лохам. Видимо, психотип у этноса мошеннический — интуитивно-этические экстраверты.

От четырех других халдейских племен прибыли делегации к Синаххерибу. Они заверили, нимало не смутившись, что в мятеже участия не принимали. Шарр Ассирии сделал вид, что поверил, но потребовал заплатить дань баранами. Все равно опустевшую территорию займут кочевники, так пусть лучше это будут приведенные к покорности. После чего по его приказу конные отряды разъехались веером по территории племени бит-якин, догоняя и убивая или захватывая в плен представителей этого племени и отбирая скот. Шел тотальный подрыв их экономической базы. Кто-то из людей наверняка проскользнет или отсидится в зарослях тростника, которых здесь много, но, если нечего будет кушать, не смогут жить, плодиться и бунтовать. Пусть прибиваются в лояльным племенам или перебираются в города, устраиваются наемными работниками. Там, где наш отряд не справлялся в одиночку, звали на подмогу соседние и разбивали общими усилиями. Следом шла пехота, дочищая за нами. Мятежных халдеев постепенно прижимали к берегу Персидского залива, чтобы сразу всех уничтожить или сделать рабами. Их переселением уж точно не собирались заниматься.

Главное поселение племени бит-якин оказалось пустым. Более того, на кладбище увидели разрытые могилы. Как рассказали пленные, пойманные неподалеку, Мардукаплаидин вырыл кости своих предков и увез с собой в Элам. Заботливый. Брата и двух сыновей бросил, а кости забрал. Мы захватили его родственников на берегу Персидского залива, где они ждали, когда за ними вернутся суда, увезшие Мардукаплаидина. Всех убили прямо там вместе с рядовыми членами племени, хотя сопротивления они не оказывали. Хороший халдей — мертвый халдей.

Вечером того дня Синаххериб вызвал меня и предупредил:

— Когда мои разведчики узнают, где осел Мардукаплаидин, его надо будет убить. Я пришлю к тебе гонца.

— В эламских городах это трудно будет сделать. Слишком я приметный, а этот халдей, говорят, редко выходит