особенно с твоими светлыми волосами и серыми глазами. Персиковый делает тебя выцветшей. Тебе нужны цвета поярче.

– С каких пор ты стал экспертом в женской моде и начал носить дизайнерские шмотки? – говорю я язвительно, сама не понимая зачем. – Ты у нас теперь выбился в люди?

Глаза Джейка вспыхивают, а гости вокруг оборачиваются на мой повышенный тон, и я понимаю, что зашла слишком далеко. Это было грубо.

– Извини, – я понижаю голос, – я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я нервничаю.

– Я знаю. – Пожав плечами в ответ на мою угрюмость, он разворачивается и берет бокал шампанского с подноса проходящей мимо брюнетки в короткой черной юбке и белой блузке. Она улыбается и хлопает ресницами. Он отвечает вежливой улыбкой, потом поворачивается и протягивает бокал мне. Я замечаю, как она уходит, вильнув бедрами, но он смотрит только на меня.

– Здесь душно, – говорит Джейк, указывая на шампанское. – Поможет тебе освежиться. И, к слову о твоем вопросе, девушка моего приятеля – стилист, и каждый раз, когда мы видимся, она рассказывает о сочетаниях цветов. Что до дизайнерских шмоток, то, когда проводишь большую часть жизни в море, у тебя мало возможностей тратить деньги, так что все в порядке. Могу себе позволить красивые вещи. Спасибо, что заметила, – заканчивает он сухо. – Кстати, о вещах: я случайно не оставил у тебя свой синий джемпер, когда заходил на Рождество?

– Не думаю, – моя шея горит, пока я пью шампанское, избегая его взгляда.

– Ладно, значит, потерял где-то, – задумчиво говорит он. – Так что, – он поворачивается и показывает рукой на группки людей, которые болтают и чокаются, – приступим? Я думал, ты должна ходить кругами и рассказывать людям про галерею. Давай покончим с этим и отдохнем. Такой хороший день.

Я вскидываю подбородок.

– Я здесь не для того, чтобы отдыхать, а чтобы работать.

– Расслабься, – говорит он со смешком, – ты можешь делать то и другое. К тому же, – он наклоняется, и я чувствую слабый запах его лосьона после бритья, – сегодня солнечно и подают алкоголь. Через час-два никто уже не сможет разговаривать. Все будут слишком пьяны. Потом начнется поло, и всем будет наплевать на разговоры о делах.

– Джейк, – хихикаю я, – прекрати! – А две девушки рядом согласно кивают.

Он поднимает брови, глядя на них.

– Дамы, – Джейк подтягивает меня за талию поближе и поворачивает к ним лицом, – это моя подруга Лейла; она управляет лучшей галерей в Борнмуте, – импровизирует он. – Вы любите искусство?

Он одаряет их широкой улыбкой, на щеке появляется ямочка. Обе девушки смотрят на него не отводя глаз, и я могу поклясться, что слышала вздох. Что-то вспыхивает у меня внутри. Кажется, он может быть вполне себе очаровашкой, когда нужно. Я отгоняю эту мысль. Это Джейк. Отбрасываю это странное ощущение, которое возникло на прошлогоднем концерте, когда он посадил меня себе на плечи. Гоню прочь мысли о его пальцах на моих коленях тогда и о его руке, которая сейчас крепко держит меня.

Я вылавливаю визитки из сумки и протягиваю их трясущимися руками. Одна из девушек, миниатюрная блондинка в розовом шифоновом платье без бретелей, делает гримасу, заметив мой браслет.

– Ой, только посмотрите на этот браслет, какой милый. Где вы его отыскали?

Судя по интонации, нет сомнений, что он недостаточно хорош, потому что не дизайнерский. И я чувствую, что тоже недостаточно хороша.

– Это семейная реликвия, – мягко говорит Джейк. – И однажды будет стоить целое состояние, правда, Лейла?

Я резко киваю. Он старается помочь, но его замечание почти так же неприятно, как ее, и он так редко называет меня по имени, что это сбивает с толку; непривычно слышать это из его уст. Браслет уже стоит целое состояние, он дороже, чем все бриллианты и драгоценности в мире. Это часть меня, это то, кто я есть, карта всей моей жизни. Моя единственная связь с матерью, которой нет со мной, если не считать ее ДНК.

Наклонившись, он шепчет в ухо:

– Милый отпускной шарм, кстати. Мне нравятся эти маленькие пальмы на фоне заката.

Шарм прислали несколько недель назад, через два дня после того, как я вернулась с Корфу, где отдыхала с девчонками. Это была неделя солнца, смеха, общих воспоминаний и вина, и было грустно возвращаться домой. И то, что я совсем не скучала по Итану, говорит о многом.

Губы Джейка задевают мою шею, когда он отворачивается, и мои щеки покалывает от жара.

– Спасибо, – ошеломленно бормочу я, дыхание перехватывает. Когда он успел стать таким горячим?

* * *

Ненавижу, когда Джейк прав. Пару часов спустя я заканчиваю нарезать круги по комнате, и большинство людей выходят наружу смотреть поло. Несколько небольших компаний остаются по углам, переговариваясь тихими невнятными голосами; атмосфера в целом расслабленная. Я выпила два или три бокала шампанского, и у меня кружится голова и чуть тошнит. Но я раздала много визиток и получила кучу взамен, а еще назначила несколько частных показов на следующей неделе. Я понимаю, что, хоть мне и не нравится налаживать связи, я могу говорить об искусстве. Мои спина и ноги болят, в горле першит от разговоров, но стоило лишь начать, и все оказалось не так уж плохо. Эдвин будет доволен моими успехами.

Взяв газированную воду у светловолосой официантки, которая выглядит еще более уставшей, чем я, выхожу из-под навеса. Прикрывая глаза от солнца рукой, я смотрю на толпу, ищу глазами Джейка и жалею, что не взяла солнечные очки. Я чувствую себя виноватой из-за того, что ему пришлось провести столько времени в одиночестве, но после того как он помог мне завести первые три-четыре разговора, то начал казаться немного лишним и оставил меня одну, пробормотав: «Увидимся позже».

Что-то сжимается у меня в животе, когда я замечаю, что он стоит у сцены с какой-то женщиной. Кажется, с ним все в порядке. Пока я раздумываю, подойти к нему или отправиться домой, Джейк увидел меня и машет. Скорчив гримасу, я протискиваюсь сквозь толпу. Здесь слишком много людей, и я словно задыхаюсь, тем более процентов девяносто из них выше меня. Наконец добравшись до ряда, где сидят Джейк с девушкой, я бормочу парочку «простите» и предстаю перед ними. Сзади кто-то что-то невнятно говорит, и я понимаю, что закрыла обзор.

– Подвинемся? – спрашивает Джейк свою спутницу, и она нехотя подвигается, чтобы я могла сесть рядом с ними. Я не обращаю внимания на недобрый взгляд, который она на меня бросает. Очевидно, я испортила ее маленький праздник. – Ну как прошло? – спрашивает он, когда я задвигаю сумочку под лавку и выпрямляюсь.

– Хорошо, спасибо. – Он близко, и я фокусируюсь на игроках, наблюдая, как они сжимают оседланных лошадей мускулистыми ногами. Игра энергичная и агрессивная, и я сама не замечаю, как увлекаюсь.

– Всего лишь хорошо? – спрашивает Джейк, поворачиваясь ко мне. Этим я заслуживаю еще один раздраженный взгляд блондинки рядом с ним и морщусь.

Он произвел на нее неплохое впечатление, раз она ведет себя как собственница.

– Даже отлично, – отвечаю я грубовато. – Доволен?

– Ага, если ты довольна, – парирует он, поднимая брови.

– Извини. Просто спасибо, что пришел. – Я не собираюсь говорить, что девушка с ним выводит меня из себя. Закатив глаза, он отмахивается от моих благодарностей.

– Все нормально. – Кивает в сторону песчаного поля. – Тебе нравится поло?

– Я никогда раньше не видела матчей, но это лучше, чем я ожидала. Я не большой фанат езды на лошадях, – я указываю на коренастого игрока, который подгоняет своего пони тяжелой рукой. Джейк косится на него.

– Да, может, он немного перестарался, но лошади выглядят довольно здоровыми, на мой взгляд. Блестящие, двигаются грациозно. Я думаю, с ними хорошо обращаются.

Я поднимаю брови.

– Откуда ты знаешь? Ты же не лошадь.

– Нет, но я хороший наездник, – шутит он, толкая меня локтем и явно говоря не о лошадях.

Я закатываю