Янина! Прежде чем отключиться, он слышал ее голос!

— Черт, — вслух простонал майор, догадавшись, что, вероятно, оказался случайным свидетелем нападения на Янину. Она пошла на голос Маргаритовны, собаку, видимо, специально спрятали в кустах и подманили девушку. Или записали собачье поскуливание на диктофон.

А тут сыщик. Как танк, поперся напролом через кусты.

И получил за это, разумеется. В точности как и Львов, заработал по кумполу: опыт у Водяного был и пригодился еще раз.

Стас завозился на бетонном полу, задергался, проверяя крепость трубы и наручников. «Может быть, дай бог, Янина услышала возню в кустах! Или я успел вскрикнуть, и она испугалась, убежала!»

Нет, говорил голос рассудка. Янина не ушла. Поскольку иначе Водяной не смог бы перенести его в этот подвал. Если бы Яна услышала вскрик и испугалась, то обязательно побежала бы за подмогой и привела к кустам людей. Перенести оглушенного следователя преступник уже не успевал, он бы поостерегся, смылся. То есть… у Водяного получилось. Снова.

Гущин прекратил возню. Сел, опираясь спиной о бетонную стену, с неудобно вывернутой рукой, и до крови закусил губу: он не смог предотвратить нападение на Яну. И сейчас… сейчас она, может быть, уже мертва.

От возникшего в воображении образа безжизненно плывущего тела с распущенными светлыми волосами Гущину захотелось скончаться. Прямо здесь, на бетонном полу, под тихое урчание котла!

— Эй! — распаляя в себе бешенство, спасаясь от мыслей о гибели Янины, заорал майор. — Эй! Иди сюда, тварь!!!

Стас почти наверняка догадывался, где он находится. Но почему-то не назвал Водяного по имени и не заставил того действовать без промедления, не убил своей догадкой молоденькую художницу.

Дверь над ступенями распахнулась. В проеме, как и ожидалось, показался… Михаил.

Чудо, что у Гущина в тот момент от ненависти сжалось горло. Бешенство от безысходности искало выход, слова душили и рвались с языка, хотелось уязвить убийцу, хоть в чем-то отыграться, крикнуть: «А я ведь вычислил тебя, урод! Я понял, кто ты!»

Но Гущин не успел ничего сказать, Водяной появился в подвале буквально за долю мгновения до того, как сыщик собирался назвать его имя. А позже мысль, что он не спас Янину, заставила майора застонать и дернуться навстречу!

Старший сын Львова неторопливо спустился по ступеням. Подошел к беснующемуся майору, сел перед ним на корточки и оглядел с ледяным равнодушием.

— Не суетись — наручники стальные, труба надежная…

— Чего ты хочешь, сволочь?! — просипел майор. — Ты ее убил?!

— Кого? — с задумчивым удивлением поинтересовался Водяной.

— Янину! Я слышал, как она пошла на берег!

— Ах, слышал, — заметно успокоился убийца. — Нет. Янину я не убил. Зачем мне это? — Маньяк пожал могучими плечами. — Моя принцесса здесь.

Гущин пригляделся к Водяному, понял, что тот не врет, и от нахлынувшего облегчения почувствовал, как сильно он измотан. Приступ злости вытянул остаток сил, закружилась голова, обвисли руки…

— Ну вот и ладненько, — усмехнулся Михаил. — Попсиховал, и хватит. Теперь послушай…

— Нет, — перебил майор. — Послушай ты. Если с головы Янины хоть волос упадет…

— То что? — в свою очередь оборвал Водяной. — Ты меня типа и на том свете разыщешь? Да? — Убийца издевался. Чувствуя себя властелином положения, он откровенно насмехался над майором. — Попить хочешь? — спросил спокойно.

Стас подумал и кивнул. Строить из себя партизана в застенках гестапо глупо. Преступнику что-то нужно, иначе он не привез бы сыщика сюда, а убил прямо на берегу и пустил тело по реке.

Но он привез. А перед этим протащил через свой участок до машины (или до катера, что маловероятно). Еще надо помнить, что ему требовалось незаметно и быстро перенести туда же и бесчувственную Яну…

Странно. Рискованный поступок. На взгляд Гущина, совершенно не оправданный. Следует думать, за неблагоразумным ходом срывается резон — коренной, существенный, немаловажный!

Все эти размышления в одно мгновение проскочили в голове майора. Если Водяной продолжает плести некую интригу, на этом можно контратаковать. Понять вначале, где зарыта суть, и начинать свою игру. Может быть, удастся заставить убийцу сделать лишний шаг, заставить хоть немного выступить из тени и засветиться перед Мартыновым! Мартынов умница, достаточно слегка ему помочь — как-то, чем-то вытолкнуть убийцу на передний план…

Михаил достал из кармана ветровки литровую бутыль с водой, открыл ее и протянул майору.

Вода была обыкновенной водопроводной, но показалась Гущину амброзией. В иссохшее горло проливался сладчайший нектар, сыщик булькал и захлебывался.

— Оставь себе, — говоря о почти опустевшей бутылке, тоном доброго господина произнес убийца. — Поговорим?

— Поговорим, — утирая губы тыльной стороной ладони, согласился следователь.

— Меня, майор, интересует лишь один вопрос. И от того, как честно ты на него ответишь, зависит, какой смертью ты умрешь — долгой и мучительной или безболезненной и быстрой.

— А пообещать, что оставишь меня в живых, не мог? — хмыкнул Гущин.

— Зачем? Ты ж умный человек, майор. Я не хочу тебя обманывать и надеюсь, — Водяной криво усмехнулся, — на ответную любезность.

Стас обратил внимание, что Михаил не называет его по имени, то есть старается не персонифицировать потенциальную жертву. Он уже вычеркнул Станислава Гущина из списка живых и не собирался этого скрывать.

— Но если я совру, то ты начнешь меня пытать?.. А не боишься, что от боли я скажу тебе то, чего ты ждешь, а не правду?

— Надеюсь, ты не доведешь до этого, — с абсолютным равнодушием к судьбе пленника высказался Водяной. — Итак, я спрашиваю…

— Подожди! А я могу рассчитывать на ответную любезность? — Михаил поднял брови, и следователь продолжил: — Я могу спросить тебя, зачем ты убивал девушек? Ты ж ничего не теряешь, поговорив со мной.

— Господи, — поднимаясь и глядя на Стаса свысока, пробормотал убийца, — а я-то ведь назвал тебя умным человеком. Ты в самом деле думаешь, будто каждый преступник… скажем прямо — серийный убийца — ждет не дождется возможности выговориться? Поблистать?

— Нет.

Стас совершенно честно так не думал. Миф, что, мол, каждый маньяк мечтает быть пойманным и начинает как-то выводить на себя следствие, майор считал полнейшей бессмыслицей. Белибердой. Серийные убийцы попросту заигрываются с безнаказанностью, начинают ощущать себя гениальными злодеями, и отсюда возникают ошибки, приводящие к их поимке.

— Я, Миша, хочу понять твои мотивы. Хотя бы перед смертью.

— Я подумаю. Ничего обещать и обманывать не буду. Подумаю над твоей просьбой, майор. А пока спрашиваю. — Водяной опять присел на корточки и, внимательно вглядываясь в лицо следователя, проговорил: — Мой отец… Дмитрий уже рассказал о том, что в ночь убийства домработницы он был на берегу и что-то видел?