Лукошин ухмыльнулся, толкнул в бок Беловича, явно на что-тонамекая. Тот нахмурился и негромко заворчал. Бертолуччини раскинул руки исказал громко:

– Сейчас на рынке унитазов и писсуаров величайшееразнообразие, но что выбрать для России?.. Дело ведь не в техническомисполнении, как, скажем, когда выбираете телевизор или холодильник, унитазывсех стран и фирм примерно стоят одинаково, и характеристики у них одни и теже. Вот тут все обращают внимание прежде всего… да что там «прежде всего»,только на дизайн!.. Сейчас унитазы конструируют величайшие дизайнеры планеты,их работы выставляются в лучших музеях мира, за них получают Оскаров,Нобелевские премии и золотые медали Всемирного научного общества.

– Неужели золотые медали? – сказал Лукошинсаркастически. Он снова оглянулся на меня и вскинул брови в немом вопросе: нафиг нам слушать эту лабуду? Я снова кивнул на экран, слушай, разговорочень показателен.

– За модель, – сказал дизайнер, – получившуюБольшой Гран-При на Всемирной выставке в Брюсселе, Жан-Жак Пагагрюль получилБольшую Золотую медаль, а вслед за этим еще и приз в пять миллионов долларов запервое место!

– Да, – пробормотал диктор, – простите,продолжайте.

– Каков стиль России? – спросил Бертолуччини. – Мыуже знаем, что стиль английских унитазов и писсуаров – это сдержанныйаристократизм, изящная лаконичность. У англичан все подчинено функции, тоесть вы понимаете, что я имею в виду, однако же они намеренно делают унитазы встиле ретро, всем нам дорого детство, антиквариат, старые добрые вещи,овсянкосэрство… в смысле, «Овсянка, сэр!», знакомые даже нам с детства.Германские унитазы на мировом рынке легко узнать по чисто немецкой строгостиформ, ничего лишнего, одна геометрия, они тяжеловеснее, выдерживают большуюнагрузку, чувствуется немецкая основательность и добротность. Иногда бываютукрашены железными крестами и символикой древних тевтонских вождей, покорителейРима. Унитазы Скандинавских стран отличаются особой чистотой и выверенностьюлиний, а также абсолютно белым цветом, в то время как, скажем, Италия не можетбез позолоты, росписи, инкрустации. Итальянские унитазы узнаете по сочетаниюбелого с золотым – королевская гамма, как говорят специалисты, имперскаятрадиция!.. Но каков стиль России?

Он сделал эффектную паузу, оглядел слушателей. Я наконецвырубил телевизор, Белович сказал громко:

– Вместо железных крестов – нарисовать щук! Только ивсего.

– Щук? – переспросил Лукошин растерянно. – Почемущук?

– А чтоб не утруждаться хождением к проруби, –ответил Белович злобно. – Будут прямо в унитазе ловить. Господи, чтотворится?.. Вчера в шахте сорок восемь человек завалило, спасательные работытолько-только начались, никто не знает, жив ли кто, спасут ли! Штатовцыпытаются военную базу на территории Украины устроить, у нас военная реформа совчерашнего дня объявлена… да много чего происходит в мире, а что нампоказывают?

Лукошин вздохнул, уронил голову. Я покачал головой,что-то у нас слишком стараются создать впечатление безмятежности иблагополучия. Но на политическом горизонте, так же как и на небосклоне, самыесильные грозы образуются в самые ясные дни. И сейчас я чувствую, как ввоздухе накапливаются какие-то статические разряды, что вот-вот вызовут…что – политический кризис? Смену власти? Всеобщую войну? Приход новогоучения, что перевернет мир?

Белович проговорил невесело:

– А Штаты не понимают, не понимают… Снова строят вКитае заводы по производству компьютеров! Уже этими компьютерами весь мирзаполонили. В Китае в каждой семье – компьютер.

– Подумаешь, – сказал я. – Это компьютеры прошлыхпоколений. Самые наукоемкие производства штатовцы со своей территории невыносят. Вон суперкомпьютер «Джина» строит у себя Хьюлит-Пакард, АМБзаканчивает свой гигант «Геркулес», а IBM обещает через два года закончитьзнаменитый «Blue Gene-2», что даст целых 10 тысяч терафлопс в секунду! На немможно будет строить любые человеческие молекулы, предсказывать поведение хотьбудущих тайфунов, хоть политических режимов…

Белович сказал живо:

– А знаете, уже состоялся пробный запуск этого«Голубого Джина»! Юсовский президент спросил: когда будет мировая война? Компответил: в две тысячи двадцатом году. А сколько, спрашивает президент,будет стоить после войны банка колы? Шесть юаней, ответил компьютер.

Лукошин поморщился, достало это молодое поколение сдурацкими анекдотами, я тоже привычно поморщился, мы-де люди умные, серьезные,анекдотами не балуемся, даже в туалете со спущенными штанами на унитазе у всеху нас серьезные государственные лица, однако что-то зацепило, но не всплылосразу, напротив – ушло в глубины и там схоронилось. Осталось толькоощущение, что и Белович рассказывает эти анекдоты неспроста.

Более того, уж начинаю догадываться почему. Высокийинтеллект и дьявольская проницательность Беловича ни при чем, просто он чувствуетту же самую приближающуюся грозу. Воздух начинает наэлектризовываться, мы ещене поняли, что за гроза грянет, а наше подсознание уже выдает решение в видеучастившихся анекдотов про китайцев.

А Россия, как сказал Тютчев, как раз сильна подсознанием,это если по Фрейду, а если проще, то сильна задним умом.

Проснулся чересчур рано, не спится, гнетет нечто тревожное,будто просмотрел что-то важное и теперь вот-вот все рухнет. Позавтракал, вышелна балкон и распахнул окно.

Воздух после ночного дождика сырой и промозглый, небо вмелких темных тучах, очень плоское, ровное. Я засмотрелся на темныекомпактные тучки, плечи сами по себе передернулись, будто по спине пролиласьструйка холодной воды. На мгновение увидел с ужасающей ясностью, что смотрю содна глубокого пруда вверх, где медленно плывут неопрятные льдины.

Даже не плывут, а застыли, плотно сомкнувшись краями, тамлед тоньше, просвечивает, каждая льдина темная в середине и просвечивает покраям, так что небо как будто накрыто прохудившейся стеганкой, где комьясбились, а на месте простроченного почти белое пространство.

Если смотреть вот так вдаль, то этот лед тянется дальше идальше, все уплотняясь, просветы все реже, за горизонт, но и там небо остаетсяабсолютно плоским над выпуклой землей.

Плечи передернулись, слишком уж живое воображение, политикдолжен быть, аки… не знаю, но впечатлительным быть не должен. Россия давно ужене скована льдом, хотя, конечно, в сравнении с другими странами – у насодно мельтешение и неуклонное отставание, несмотря на победные реляции обуспехах экономики и намечающихся тенденциях и предполагаемых сдвигах вмакроэкономике отдельных регионов. Исламский мир бурлит, как котел с кипящимжелезом. Китай стремительно реализует космическую программу и строит державунановека. США ломают голову, как переделать человека на генетическомуровне. Индия запустила первый космический корабль, а еще объявила опредполагаемой дате высадки индийского космонавта на Луну. Бразилия объединяетвокруг себя латиноамериканцев и неожиданно заявляет о себе как о второй силе наАмериканском континенте, где есть нефть Венесуэлы, неисчислимые запасы другихстран и, главное, неисчерпаемые людские ресурсы, с которыми надо теперьсчитаться всерьез: уже в Штатах «бронзовых людей» больше трети!