Варвар перед сном долго стоял на краю щели, вслушивался,всматривался в Лес. Лицо было задумчивым, обруч на лбу блистал багровымиискрами заходящего солнца, синие глаза стали почти лиловыми. Кася, улучивминуту, вроде бы невзначай оказалась перед могучим воином, приподнялась нацыпочки. Отражение в удивительных глазах должно быть крупным, ярким, но как онавыглядит на ярко-синем, почти лиловом фоне?

Глаза Влада приблизились, выросли, Кася затаила дыхание...отшатнулась. Вместо своего милого лица, своей хрупкой, но достаточно развитой внужных местах изящной, как статуэтка фигурки — так все говорят! — вогромных глазах варвара стоит темный Лес, мелькают призрачные тени, блестятискры на крыльях и страшно полыхают разряды статического электричества, чтосрываются с торчащих волосков невиданных зверей! Мелькнул Головастик, злорадноскалит жвалы Хоша, за ними колышется таинственный Туман...

Она едва не заревела от обиды, закусила губу, убежала вщель. Вверху долго возились Влад и Семен, перекрывали вход маскировочной сетью,густо натерли отпугивающей мазью. В щели опрятно пахло здоровым деревом, воздухбыл влажным, ароматным. Кася с досадой подумала, что варвар, при всем кажущемсяравнодушии к удобствам, устраиваться умеет.

Семен вызвался первым нести стражу, а Кася и сквозь сонслышала жуткие вопли на мегадереве, скрип и срежет, писк, вереск бабочек икузнечиков. Иногда доносились бухающие крики летающих гигантов, но, к счастью,крики были большей частью за пределами слышимости, иначе можно было быоглохнуть.

Кася сквозь сон тревожилась, достаточно ли высоко забрались.Привиделась сценка из детского учебного фильма, где медведь ставил метки награницах своего участка.

Следующий день был легким: прошли около сорока миль порасширяющейся спирали. Без приключений, драк, погонь, хотя Головастиквозбужденно шевелил сяжками, недоумевающе посматривал на Влада. В фасеточныхглазах был вопрос: когда же наконец будем драться? Где враги?

Иной раз проталкивались через стада зверей, те гроздьямираскачивались на листьях в сотни этажей. Кася ахала: по книгам и дискетам —одно, а видеть такое изобилие — другое. Первобытные племена, что образуются изпотомков ушедших, никогда не перейдут к скотоводству и земледелию — слишкомлегко жить охотой! Даже простым собирательством.

К вечеру Влад все чаще беспокойно посматривал по сторонам,вскидывал лицо с дергающимися ноздрями. Воздух стоял тихий как вода, насыщенныйгустыми запахами. Свет постепенно угасал, невидимое за Лесом солнце уходило закрай земли. Густые тени почернели. Светло-зеленые крыши на глазах превратилисьв темные, тонкие сети прожилок разрослись, слились с темно-зеленой пузыристойтканью.

Влад ерзал, порывался остановить Головастика. Лицо быловстревоженное, даже растерянное. Когда он протянул руку к голове могучегоксеркса, явно собираясь отдать какой-то приказ, внезапно совсем близко проревелстрашный голос:

— Всем стоять!

Ксеркс мгновенно замер, ощутив команду хозяина, а Кася и Семен,не двигаясь, в страхе косились по сторонам, боясь шевельнуть хотя бы пальцем.Голос был страшен, нечеловеческий, полный угрозы, абсолютной уверенности. Владзастыл, пальцы были возле арбалета, но он понимал, что враг следит за каждымего движением. Шелохни пальцем, тотчас же в них либо брызнет струя яда, либосвистнет арбалетная стрела с растворяющим ядом.

— Дикарь, — сказал страшный голос снова, — тыостанешься!.. На звере. А вы слезайте... только очень медленно!..

Влад стиснул зубы, страх стиснул сердце. Хоть быстро, хотьмедленно — какая угроза даже от Семена, хоть он и мужчина?

Семен и Кася слезали, как и было велено, медленно, не делаялишних движений. Семен двигался как замороженный, посматривал на Влада искоса,чего-то ждал. Не трусит, отметил Влад машинально, надеется, что их следопыт иотважный охотник найдет выход, перехитрит, как-то одолеет врага!

Кася сползала по шипастому боку Головастика, едва двигаяруками. Явно испугалась до полуобморока, зябко дергала плечиками. Головастикстоял как выкованная из железа статуя, лишь сяжки бешено секли воздух. Он былвозбужден, мышцы дрожали, дим чувствовал беду, едва удерживался в повиновении.Влад застыл, всматривался в месиво двигающихся под напором теплых волн мясистыхлистьев. Враг близко, иначе не сможет держать их на прицеле, а явно держит...

Хоша с недоумением посмотрел на застывшего хозяина, сердитоперепрыгнул на голову дима, поискал между сяжек, обиженно стрекотнул, необнаружив и там добычи, резко скакнул в зеленые заросли, звонко щелкнув Головастикамощными задними лапами. Головастик вытянул сяжки вдогонку, угрожающе развелжвалы.

— Пласкатики, — продолжал голос насмешливо. —Земляные черви, не знающие солнца! Что люди, что звери... один другого гаже!

В плотных струях воздуха блеснула алым мельчайшая искорка.Влад напрягся, вычленил взглядом из темно-зеленой тени еще одну, совсем темную,напряг пальцы, готовясь бросить их к арбалету. Семен и Кася уже спускаются попередней лапе Головастика, как только их ступни коснутся земли, навернякараздастся хлопок, зашипит взрывающийся на воздухе ядовитый газ. Он с димомпадут в параличе, умрут секунды спустя. Враг не стреляет, хочет зачем-тополучить тонкошкурых целыми...

Влад задержал дыхание, нагнетая кровяное давление. Впоследний миг, когда готовился ухватить арбалет, в тени блеснула короткаямолния, раздался вскрик. Мелькнула пошатнувшаяся фигура, на плечах появилосьдве головы. Влад мгновенно повернул арбалет, звонко щелкнула по стальной дугететива.

Враг вскрикнул, Влад увидел падающую лицом вперед фигуру. Ядпарализовал мышцы врага, проникнув через мгновенно разжиженный хитин, дажегримаса страха и злого удивления осталась на хищном лице.

Влад минуту прислушивался, затем перебросил арбалет заспину, крикнул Семену:

— Скажи женщине, пусть ползет обратно. Надо ехать.

Те стояли словно парализованные той же стрелой. Незнакомецупал с ветки дерева почти под ноги, его перевернуло в последней судороге.Выпученные глаза мертво смотрели в небо, лицо было раскрашено красными и синимиполосами, странно знакомыми знаками. Из горла торчал конец арбалетной стрелы,на груди сидел Хоша, передними лапками деловито щупал красноватого клещика. Вруках незнакомца был тугой шар с трубкой на конце. Головастик осторожно взялжвалами чужое оружие, вскинул, Влад поймал на лету.

Семен проговорил дрогнувшим голосом:

— То слазь, то залазь... Мог бы сразу.

Влад смолчал, но в глазах было одобрение. Тонкошкурыйпытается быть крутым. Обнюхав шар, он плотнее загнал кляп в трубку, осторожноспрятал в сумку. Кася стояла над убитым, ее огромные глаза стали как стрекозьи:

— Ему можно помочь!.. Он еще не умер!

— Умрет, — отрезал Влад холодно.

Головастик нетерпеливо перебирал лапами. К врагу потерялинтерес, едва тот перестал им быть, а Влад властно протянул руку Касе.Оглядываясь в страхе, она полезла по голенастой лапе, соскользнула. Семенподхватил и швырнул наверх. Влад видел, что перетрусивший тонкошкурый швырнулчересчур сильно, выбросил руку наперерез, а Кася, перелетая через дима, сострахом и стыдом смотрела на вырастающую руку с твердыми как когти пальцами.Поспешно извернулась в воздухе, упираясь на плотные струи, пересыпанныекомочками липкой пахучей пыльцы, но лишь попала на ладонь не поясом, а грудью.