"Могли, - ответил я сам себе, - если речь идет о том,чтобы помешать мне написать книгу о милиционерах, то им важно каждое слово,каждая мысль. А также каждый источник информации, который у меня есть. Поэтомуполезли в блокнот. Они подобрались совсем близко ко мне".

Тут же память услужливо подкинула мне сквозняк в тренажерномзале и чьи-то торопливые удаляющиеся шаги. Кто-то предусмотрительно убедился втом, что я тружусь на физкультурной ниве, стало быть, комната пуста. Странно,почему я не выглянул в коридор, когда услышал эти шаги? Услышал - и тут жезакрыл дверь. Не хотел видеть? Побоялся? Предпочел перед самим собой сделатьвид, что дверь открылась случайно, от движения воздуха? И тут же придумал себеизящную байку про поклонниц, которые спят и видят улицезреть своего кумира безштанов, в одних шортах и с голым торсом.

Меня затрясло. Я стоял под прохладным душем и злобноматерился вполголоса, когда мыло то и дело выскальзывало из дрожащих пальцев. Кчерту бассейн, к черту Мимозу с ее выворачивающими душу разговорами, никуда яне пойду. Я сейчас оденусь и отправлюсь на сестринский пост. И не сойду сместа, пока не заставлю медсестру вспомнить, кто входил в мою комнату. И былоли это только сегодня или и раньше случалось?

* * *

Сегодня дежурила хорошенькая Рита, которая усердно строиламне глазки. Та самая Ритуля, с которой я разговаривал перед домикомтехперсонала, когда умер Фомич, и которую я про себя окрестил Куколкой, но не втом смысле, что она напоминала детскую игрушку, а исключительно потому, что подплотно облегающим, словно вторая кожа, халатиком всегда находилось что-нибудьуж очень яркое и переливающееся. Под скучноцветным коконом пряталасьтропическая бабочка. И что самое поразительное: Рита не расстегивала халатик,не распахивала его, но каким-то немыслимым образом давала возможность мужскойчасти местного населения узреть скрытое под белой тканью сверкающеевеликолепие. Ну просто наследница Гарри Гудини, Маргарита Копперфилд.

- Как дела, Ритуля? - я решительно уселся на стул,приставленный сбоку к сестринскому столу.

- Замечательно, Андрей Михайлович, - лучезарноулыбнулась в ответ красавица. - Что я могу для вас сделать? Таблеточку?Укольчик? Чайку с конфеткой? Как раз чайник только что закипел. Налить?

Чаю я не хотел, но все равно кивнул.

- Налей, если не жалко. Ритуля, у меня к тебе серьезныйразговор.

- Да? - девушка заинтересованно округлила глаза. -Слушаю вас внимательно, Андрей Михайлович.

- У меня в комнате сегодня убирали?

- Пока нет, наша санитарка тетя Зина приболела, вместонее будет убираться Раиса из кардиологии, но только после того, как своеотделение вымоет.

- Понятно. А то я смотрю, что-то пол сухой, словно егоне мыли, хотел скандал устроить. А вы мне почему таблетки не принесли, Ритуля?Я пришел после тренажеров, думал, сейчас как дерну пару пилюлек для поддержанияиссякших сил - а на тумбочке пусто. Манкируете?

- Да вы что, Андрей Михайлович! - возмутилась Куколка.- Я никогда ничего не забываю. Вам сегодня днем ничего не положено, у васназначения только на утро и на вечер, могу журнал показать. Вам уже целый месяцднем лекарства не дают. Забыли, да?

- Это я так заигрываю, - я таинственно понизил голос. -Значит, ни санитарка тетя Зина, ни вы сами ко мне в комнату не входили, так?

- Так, - с готовностью согласилась Ритуля. - А в чемдело-то?

- Пока не знаю. Просто хочу узнать, кто же это менянавещал, если не вы и не санитарка.

- А что, пропало что-то, Андрей Михайлович? - Куколкане на шутку перепугалась.

- Да нет, все на месте, не волнуйтесь. Но кто-то явнозаходил, вот я и хочу узнать, кто же это был. Не видели?

- Нет. Но я вообще-то отходила... Я же не сижупостоянно на месте, то лекарства разносить надо, то еще что-нибудь...

- То в туалет сбегаете, - с улыбкой дополнил я, - то вбуфет за пирожками и конфетками. Ритуля, припомните-ка, за все то время, что яздесь валяюсь, кто-нибудь, кроме персонала, заходил ко мне в мое отсутствие?

Девушка задумалась, а я тут же осек сам себя. Почему это"кроме персонала"? Кто сказал, что человек, работающий на моего"условного противника", должен быть непременно посторонним? Что,нельзя подкупить какого-нибудь доктора, сестричку или санитарку? Элементарно.

- Под персоналом я имею в виду Эмму Викторовну, моеголечащего врача, дежурную медсестру и тетю Зину, - решил уточнить я. - Вот кромених троих, ко мне кто-нибудь когда-нибудь заходил, когда меня не было вкомнате?

- Я не знаю, - Куколка уставилась на меня широкооткрытыми глазами, в которых булькало недоумение, - я же не слежу, когда вы вкомнате, а когда вас нет. Вы же не тяжелый больной, вы ходячий. Эмма Викторовнас самого начала нас всех предупредила, чтобы мы вас не дергали, что у вассвободный режим и вы можете делать, что хотите и когда хотите. И вообще, АндрейМихайлович, у нас в отделении четверо лежачих больных, у них постоянно что-то случается,сестры подолгу находятся у них в комнатах, и на посту в это время никого нет. Ивообще, Андрей Михайлович, сестры отвечают только за здоровье больных, замедикаменты, процедуры и оказание первой помощи, комнаты у нас не запираются, иесли у вас что-то пропало, то вам не ко мне нужно обращаться, а в службуохраны.

Куколка разнервничалась вконец и от защиты перешла кнападению.

- Да успокойтесь вы, ничего у меня не пропало.

- Как же успокоиться, когда вы пришли и обвиняете, чтоя плохо за вашей комнатой смотрю. А я не обязана, мое дело - назначения...

Девушка всхлипнула, и я почувствовал себя одновременнотираном-извергом и полным идиотом. Надо было срочно чем-то отвлечь Ритулю, ноединственное, что мне в этот момент пришло в голову, была нелепая смерть Фомичаи обещанный, но так и не налитый чай с конфетами. Ладно, хоть что-то.

Прием подействовал, слезы на больших, красиво подведенныхглазах мгновенно высохли, губы перестали судорожно кривиться.

- А чего там расследовать-то? Все же ясно, как божийдень, - Рита беспечно махнула рукой и вкусно откусила половину конфеты.

- Но хотя бы экспертизу того коньяка, которым ониотравились, сделали?

- А зачем?

- Как это - зачем? Люди же умерли, полагается выяснить,чем они отравились, где эту гадость изготовили и где продали. И изъять всюпартию из продажи, пока еще кто-нибудь не купил такой коньяк и не отравился.Разве не так?

- Ой, да конечно не так, Андрей Михайлович! Вы прямокак маленький, - Куколка снисходительно, как несмышленому дитяте, улыбнуласьмне с высоты своего абсолютного знания местных условий. - Ну где Фомич с Мишкоймогли этот коньяк купить? Только в палатке. Таких палаток между санаторием истанцией штук пятнадцать, мы все там отовариваемся, если нет возможности вМоскву съездить. Все палатки держит Костя Малыш, это наш мафиози местногоразлива. Костя давным-давно купил всю ментовку в поселке и на прилегающихдорогах, он им платит, а они за это не видят, что он левым товаром торгует. Вэтих палатках же все поддельное, все без сертификатов, неизвестно где и изкакого сырья сделанное, зато дешевое. Ну и какой резон нашим ментам выяснять, вкакой палатке куплен фальсифицированный коньяк? Они же у Кости на окладе сидяткак раз за то, чтобы этого не делать. Менты ему сразу же свистнули, он палаточниковбыстренько на уши поставил, чтобы они коньяк из этой партии выкинуликуда-нибудь и больше не продавали, вот и весь расклад. Теперь понимаете?