— Пошли, Клай. — Алиса взяла его за запястье. — Покакого-нибудь не застрелят.

И они двинулись дальше. Алиса шла, по-прежнему держа зазапястье Клая, словно он был ее бойфреидом. Такая вот неспешная ночнаяпрогулка, подумал Клай. Он не знал, который теперь час, да и не хотел знать.Сердце его гулко билось. Том шагал рядом, но до того, как они миновалиочередной поворот, шел спиной вперед, с пистолетом в руке. Клай полагал, чтоТом готов пристрелить Натали, если бы та решила воспользоваться своимпистолетиком. Потому что нынче, после того как телефонная связь вышла из строядо последующего уведомления, на выстрел стало принято отвечать выстрелом.

За несколько часов до зари, шагая по шоссе 102 восточнееМанчестера, они услышали музыку, доносящуюся из далекого далека.

— Господи. — Том даже остановился. — Это же «Прогулкаслоненка».

— Это что? — переспросила Алиса. В голосе слышался смех.

— Большой оркестр из эпохи, когда галлон бензина стоилчетвертак. Лес Браун и его оркестр виртуозов[74], что-то вроде этого. У моейматери была пластинка.

Двое мужчин подошли к ним и тоже остановились, чтобыпоболтать. Оба в возрасте, но в хорошей физической форме. Словно пара недавновышедших на пенсию почтальонов, путешествующих по Котсуолдс[75], подумал Клай.Кем бы они ни были. Один нес рюкзак, не какую-то ерунду вроде рюкзака Алисы, анастоящий, на каркасе, до талии. У второго на правом плече висел походныймешок. А на левом — «винчестер 30-30».

Рюкзак рукой вытер пот с морщинистого лба и сказал:

— Ваша мать могла слышать версию Леса Брауна, но скореевсего она слушала Дона Косту[76] или Генри Манчини[77]. Их аранжировки былисамыми популярными. А это… — он мотнул головой в сторону доносящихся звуков, —…это Лоренс Уэлк[78], и это так же верно, как я живу и дышу.

— Лоренс Уэлк, — выдохнул Том почти с благоговейнымтрепетом.

— Кто? — переспросила Алиса.

— Слушай, как идет слон, — предложил Клай и рассмеялся. Онустал, чувствовал себя неважно. И подумал, что Джонни понравилась бы этамузыка.

Рюкзак бросил на него пренебрежительный взгляд, вновьпосмотрел на Тома.

— Это Лоренс Уэлк, все точно. Зрение у меня не такое, какраньше, а вот со слухом все в порядке. Раньше мы с женой смотрели его шоукаждый гребаный субботний вечер.

— Додж тоже неплохо проводил время, — заметил ПоходныйМешок. Этим ограничилось его участие в разговоре, и Клай понятия не имел, чтоозначает эта фраза.

— Лоренс Уэлк и его «Шампань-Бэнд», — воскликнул Том. —Подумать только!

— Лоренс Уэлк и его «Шампань-мюзик-мейкерс», — уточнилРюкзак. — Господи Иисусе.

— Не забудьте сестер Леннон[79] и очаровательную АлисуЛон[80], — добавил Том.

Доносившаяся издалека музыка изменилась.

— Это «Калькутта». — Рюкзак вздохнул. — Ну ладно, нам пора.Приятно было провести с вами несколько дневных минут.

— Ночных, — поправил его Клай.

— Нет уж, — покачал головой Рюкзак. — Теперь это наши дни.Или вы не заметили? Доброго вам дня, мальчики. И вам, маленькая мэм.

— Спасибо, — едва слышно ответила маленькая мэм, стоя междуКлаем и Томом.

Рюкзак двинулся дальше. Походный Мешок пристроился к нему.Вокруг фонарные лучи уводили людей все глубже и глубже в Нью-Хэмпшир. ПотомРюкзак остановился, повернулся, чтобы сказать несколько слов напоследок:

— Вам не следует оставаться на дороге еще больше часа.Найдите мотель или дом и заходите в него. Насчет обуви вы знаете, не так ли?

— Что мы должны знать насчет обуви? — переспросил Том.

Рюкзак терпеливо посмотрел на него, как посмотрел бы налюбого, кто только что прилюдно сморозил глупость. Вдали «Калькутта», еслизвучала именно эта мелодия, уступила место польке, казавшейся совершеннобезумной в эту туманную, сочащуюся моросящим дождем ночь. А теперь этот старикс большим рюкзаком на спине что-то долдонил об обуви.

— Когда вы заходите в дом, обувь оставляйте на крыльце, —говорил старик. — Безумцы ваши ботинки не тронут, можете быть спокойны, но вашаобувь подскажет другим людям, что место занято и они должны идти дальше, найтидругое. Спасает… — он посмотрел на автомат в руках Клал, — …спасает отинцидентов.

— А уже были инциденты? — спросил Том.

— Да, конечно, — ответил Рюкзак с леденящим кровьбезразличием. — Инциденты случаются всегда, такова уж природа людей. Носвободных мест больше чем достаточно, поэтому вы вполне можете обойтись безинцидента. Просто выставьте обувь за дверь.

— Откуда вы это знаете? — спросила Алиса.

Он ей улыбнулся, отчего лицо его стало куда как болеесимпатичным. Да и трудно было не улыбнуться Алисе, такой молодой и, даже в тричаса утра, такой красивой.

— Люди говорят. Я слушаю. Я говорю, иногда другие людислушают. Вы слушали?

— Да, — кивнула Алиса. — Что я лучше всего умею, так этослушать.

— Тогда расскажите об этом и другим. Уже плохо, что намприходится иметь дело с ними. — Он не стал уточнять. — И совсем плохо, если кэтому добавятся инциденты среди нас.

Клай подумал о Натали, наставившей на него пистолет двадцатьвторого калибра.

— Вы правы. Благодарю вас.