На поляну я вывалился внезапно. Даже запнулся от неожиданности и чуть было не угодил мордой в подрезанные кусты малины. Сложно было не заметить, что место тут обжитое. А уж чучело в кривой шляпе, с нарисованными углем зубами, длинным хвостом, сплетенным из старых чулок, и вовсе не оставляло сомнений. Ворона, однако, не впечатлилась сооружением и сидела на его плече, ковыряя клювом консервную банку, которая должна была греметь на ветру. Ровные грядки с румяными тыквами казались сошли с картинки. Такие нарисованы в книгах со сказками. Как и яблоньки с выбеленными стволами вдоль низенького некогда голубого заборчика. Идеальные клумбы, усеянные крохотными цветочками, источали дивный запах, а ягодки земляники в узких ящичках, вперемешку с душистыми травами украшали подоконники бревенчатого домика.

Крыша обветшала, краска на оконных рамах местами облезла. Дверные петли не мешало бы зачистить от ржавчины и смазать. Здесь явно не хватало мужской руки. А вот женская ощущалась буквально на всем.

— Привет, — прозвучал тонкий голосок, вонзаясь мне в самое сердце.

ЗАКАРИ

Маленькая девочка вынырнула из-за угла дома и склонила голову к плечу, рассматривая меня с любопытством, присущим только детям. Зверь фыркнул, что не произвело на кроху должного впечатления. Она даже не попятилась. Напротив, вдруг направилась в мою сторону легкой походкой. Я резко подался назад, но каким-то непостижимым образом девочка оказалась рядом со мной и в следующее мгновение положила миниатюрную ладошку на мой нос.

— Мокрый, — с затаенным восхищением произнесла она. — Взаправду мокрый.

Невольно всмотрелся в распахнутые глазищи этого чуда. Теплые и карие, обрамленные изогнутыми частыми ресницами. Именно такие я видел в зеркале по утрам. И вздернутый нос, так похожий на мой собственный.

— Не боишься? — фраза далась тяжело, ведь горло не спешило меняться полностью.

— Не тебя, — серьезно сообщила кроха. — Глупый, — добавила с улыбкой.

Я сел на землю. Буквально. И ощутил траву почти человеческими ягодицами, вовремя вспомнив, что обнажен.

— Малышка, сходи за взрослыми, — не хотелось светить перед ребенком сокровенными частями тела.

— А ты какой? — резонно заметила девочка, а затем обернулась, будто услышав что-то. Вот только я не уловил ни звука. Только в эту минуту стало ясно, что мы тут одни.

— Не одни, — ответила моим мыслям смелая кроха и от нее пахнуло таким отчаянием, что я невольно зарычал. — Ты ведь поможешь?

— Да, — пообещал, не задумываясь и лишь потом осознал, что сделал. Вот только голос ребенка напомнил мне ту, кому отказать я не в силах — Лакми. — Как тебя зовут?

Вместо ответа девочка рассеянно пожала плечами и погладила меня по голове. Я все еще не решался пошевелиться, чтобы не смущать и не смутиться самому. И отчего-то млел рядом с загадочной крохой.

Мир померк и качнулся. Мне пришлось сменить ипостась за секунду и затолкать смелого ребенка за спину. У порога дома стояла незнакомка в потрепанном платье. Она нахмурилась

— Меняющийся у моего порога, — девица упрямо вскинула подбородок, — Что на этот раз нужно от меня вашему брату?

— Ведьма, — догадаться было не трудно. Только такой было бы под силу обосноваться в чаще леса и выжить рядом с городом мерзавцев.

— Чего тебе?

Я оглянулся, поняв, что остался один. Крутанулся вокруг себя и не нашел крохи. Зверь всполошился, запаниковал и не заметил опасности. Так же как и ребенок, ведьма оказалась около меня и звонко стукнула по лбу пальцами.

— Очнись!

Что-то случилось. Знать бы конкретнее. Вот только ведовские штучки всегда казались мне дикими и темными. После касания Другой мир взорвался звуками и запахами. Все стало ярче, будто с меня сдернули полог.

Беззаботно отвернувшись, Другая направилась к порогу. Босые пятки мелькали светлыми пятнышками на фоне загорелых ног. Захотелось сломать их. Вот только зверь заворчал и поплелся следом. Гадина не могла не знать, что я иду за ней. Ведь не зря она оставила дверь открытой и махнула рукой в сторону дивана.

— Сейчас я дам тебе штаны.

Мне пришлось пристроить задницу на ковре и пристыженно скрестить лапы. Не зря все не любят ведьм. Вроде эта конкретная не сделал ничего плохого.

— Что это было?

— Это? — ведьма вернулась, чтобы бросить мне тряпку, оказавшуюся чьими-то штанами.

— Кто-то в них умер?

— Для такого события они ждали тебя, — уколола ядовитая зараза. — Кого ты видел на лужайке?

— Девочку, — натянув одежду на изменившееся тело, я устроился на диване. — Твоя дочь?

— Оу, — протянула девушка многозначительно и закусила губу.

— Что? — подозрительно спросил, не уверенный, что готов услышать ответ.

— Кто ты?

— Я случайно забрел к тебе.

— Ко мне нельзя попасть случайно, — возразила ведьма. — С некоторых пор я расставила ловушки, чтобы не сунулся какой-нибудь… — кажется, она выругалась, что могло быть плодом моего воображения.

— Ведьму я не искал.

— А ребенка? Потерял?

— Нет, — тут я замолчал и тряхнул головой. — Я потерял свою женщину…

— Она беременна.

— Откуда…

— Да брось, — девушка передернула плечами. — У моего порога видят свои страхи. Или потери. Но всегда только то, что реально. К тому же…

Она задумалась, будто вспомнив о чем-то и удостоила меня долгим изучающим взглядом.

— Что? — насторожился я.

Отойдя подальше, ведьма отвернулась, явив мне прямую напряженную спину.

— Мне не часто приходилось иметь дело с вопросами о детях. Точнее, я всего лишь пару раз…

— Что ты хочешь мне сказать? — никогда не любил шарады.

— Твою женщину зовут Лакми?

— Тебе лучше сказать мне что-то хорошее.

Кажется, я нашел еще одну женщину, которая меня не боялась. Иначе обосновать презрительное фырканье незнакомки было нечем. Теряю форму. Старею что ли?

ЛАКМИ

Я ходила из угла в угол, меряя комнату шагами. В животе притаилась приятная тяжесть от еды. Пусть и не вкусной, но все же необходимой. Потирая шею, нащупала почти сровнявшийся след от укуса охотника. До сих пор с содроганием вспоминаю, как гад вцепился мне в шею, ставя метку. И хотя я и понимала, что эта мерзость на мне не приживется, противно меньше не становилось.

Да, постоянной метки на мне поставить не выйдет. Это я знаю. Несмотря на то, что родилась я, как считалось, ущербной, кровь правителей не позволяла мне принадлежать тому, кто ниже меня по происхождению. В глубине души я надеялась, что Закари попытается, захочет сделать меня своей. Что уж лукавить перед самой собой? Я отчаянно хотела верить, что произойдет чудо. Только видимо это не моя история. Чудеса не случаются. Не со мной.