— Я больше похожа на бабушку, — раздалось уверенное. Только те кто не знал, что пережила моя девушка не восхитились ее выдержке.

— Помню ее, — старик продолжал улыбаться и обхватил пальцы моей женщины очень бережно. — Мы здесь для того, чтобы засвидетельствовать твой союз. Ты ведь понимаешь?

— Скажи… — начал Тод и заткнулся, когда к нему развернулась бывшая жертва.

— Я помню, что должна сказать, — Лакми побледнела и едва заметно скривилась, будто от боли.

— Только правду, — пожилой Другой оттеснил Лакми от края подиума и подтолкнул к камерам, мерцающим вспышками.

Тод усмехнулся и стало ясно, что этого свидетеля он подкупил. Уж слишком довольной выглядела морда койота. Только что не облизывался, гаденыш.

— Ты здесь по своей воле?

— Да, — Лакми расслабилась и даже беззаботно смахнула со лба прядь волос. — Я пришла сюда сама.

— Умница…

Оказавшись у импровизированной сцены, я забрался на свежеструганные доски. Никто из так называемой охраны даже не успел меня остановить. Один из смертников полез следом, но его тут же оттянули прочь кто-то из Меняющихся.

— Ты… — Лакми засияла, обернувшись ко мне.

— Бывших не звали на праздник, — вякнул койот.

— Заткнись, шавка, — посоветовал я почти по-доброму. — Тебя я убью чуть позже. А сейчас я заберу свою женщину домой.

— Она моя невеста и согласилась стать супругой.

Оттолкнув старейшину, я привлек к себе Лакми и заглянул в ее влажные глаза.

— Ты как, Лакомка?

— Зак…

— Отойди от него сейчас же, — взвизгнул Тод.

Внезапно моя девушка застыла и с гримасой отчаяния попыталась выбраться из моих объятий. Словно кукла.

— Малышка?

— Скажи, чтобы он ушел.

Лакми закусила губу, чтобы затем открыть рот.

— Тебе нужно…

— Не может быть, — я ухватил ее за затылок и притянул еще ближе. Дрогнувшие ладони уперлись в мою грудь, но зрачки врать не могли. Зверь был заперт внутри моей девочки и рвался наружу.

Только одна вещь могла удерживать Другую от первой трансформации так долго и надежно. К тому же заставлять ее пятиться от меня.

— Ошейник? — произнес я одними губами.

В ответ Лакми сглотнула. Для окружающих ничего не произошло. Мы стояли напротив друг друга всего несколько секунд. Но они вместили в себя целую жизнь. Я ощутил всю ее боль. Каждое трепыхание нерва. И страдание скрытого под кожей зверя.

Лакми никогда бы не надела эту вульгарную цепочку. Украшение от Тода она бы не приняла. А значит, это и был пресловутый ошейник. На моей девушке. От застилавшей мой разум ярости даже качнуло. Я подцепил пальцем проклятую вещицу. Она полыхнула, обжигая нас двоих.

— Нет, — испуганно просипела лакомка.

— Доверься мне, любимая.

ЛАКМИ

Все знали, что снять ошейник невозможно. Это мог сделать лишь его хозяин или настоящая пара. В ином случае мы обречены. Оба! Я ухватила Зака за футболку, лишь усилием воли сдержав крик. Полоснуло дико, выгнуло болью усиленной многократно отдачей от зверя. Моего ли? Мир свернулся в узел и опустился на ломающее ребра сердце, чтобы застыть там остывающим куском лавы. Умирать оказалось так страшно.

Сущность рычала и бесновалась под кожей. Чье-то рычание вторило моему или это отзывалось только в моей голове.

— Доверься мне, любимая, — произнес мишка и я не смогла подвести его. Не в этот раз.

Кажется, я все же кричала, а затем сорвалась на всхлипы и жалкое поскуливание. Сжимала в пальцах ткань, а потом обнаружила, что вспорола ее внезапно выскользнувшими когтями. Моими собственными. Длинными изогнутыми острыми когтями. Взглянула на Закари и застыла пораженная внезапной догадкой. Он и есть мой настоящий. А значит, смог снять с меня артефакт. Шериф смотрел обеспокоенно и устало. Будто и сам не верил в произошедшее. Может и не верил. Просто решил, что должен попытаться.

— Больше так не делай, — попросила чуть слышно.

— Надо будет — сделаю, — пообещал он твердо и ухмыльнулся, — котенок.

Мне не нужно было смотреть на свои руки, чтобы понять — их покрывает золотистая шерстка. Короткая шелковистая львиная. А кто еще мог родиться в правящем роду? Меняющаяся. Я догадывалась, что моя бабушка была именно такой. Она умела подчинять себе даже моего отца. Плевать, что таких как мы не бывает и эта особенность есть только у мужчин. Мне давно пора было привыкнуть, что в жизни правила совсем иные, чем в пересказанных легендах.

— Милая, — произнес Закари с придыханием и его хмурое лицо озарилось такой незамутненной улыбкой, что сердце дрогнуло и заколотилось с новой силой. — Ты красавица.

— Да? — глупо переспросила я и попыталась выпутать пальцы из обрывков ткани. — Поцарапала, — заметив кровь, сообщила я.

— Заживет, — отмахнулся мужчина беспечно и поднес мою ладонь к губам. — Моя девочка. Как ты?

— Хочу домой… — вырвалось само, а потом я вспомнила где нахожусь и кто рядом с нами. — Но сначала надо кое-что решить.

— Я сам… — начал Зак, но я зарычала, удивив нас двоих.

— Нет. Это мое дело. Личное.

Уверена, что Тод бы сбежал, если бы не камеры, направленные на нас. А может все дело было в Меняющимся, который держал его за шкирку, заставив приподняться на носочки.

— Лони, брось гадость, — медведь не казался раздасадованным.

— Что происходит? — старейшина благоразумно попятился.

— Призываю вас в свидетели, — я бывала на официальных церемониях и знала протокол. — Меня похитили из дома, вынудили прийти сюда…

— Как? — притворно вздохнул кто-то из благородных стариков.

— Бывший муж использовал ошейник, — я толкнула пальцами ноги проклятую вещь.

— Девочка, зачем ты наговариваешь? — принялся увещивать тот, кто до того держал меня за руку. — Если бы это было так…

— Мой настоящий снял с меня ошейник, — зверь внутри вибрировал от ярости.

— Все знают, что твоя кровь не позволит хоть кому-то стать тебе ровней. Не в этом мире, деточка.

— Не стоит относиться ко мне с пренебрежением.

И вот тут я поняла, отчего перед бабушкой склоняли головы. Сила сорвалась к моей кожи подобно волне и растеклась по площади. Она подгибала колени и заставляла особо слабых частично терять привычный образ. Некоторые корчились и скулили. Старейшины замерли с каменными лицами. Где-то пронзительно закричал ребенок. Точно знаю, что на детей эта сила не действовала, но видимо малыш испугался.

А в руках инкуба повис реальный койот. Полноценный зверь смотрел на меня с осязаемым ужасом. Верно. Не ждал опасности от ущербной. Да еще и закрытой ошейником.