"Почему она больше не появляется? Увольнение ничего незначит. Она не могла забыть обо мне!

Ведь между нами протянута невидимая нить.

Если я захочу потянуть за свой кончик, ее, словно магнитом,притянет сюда. Впрочем, прошла уже почти неделя, как она уволилась. Я жду еекаждую минуту. Когда открывается дверь, я вскидываю глаза в надежде, что этоона. Не могли же лгать ее глаза! Я видел, что она все знает обо мне. О том,какой я на самом деле — чувствительный, готовый разделить с ней все радости игорести жизни. В последний день она была не просто ласкова со мной — нежна. Мнене хватает этой нежности".

Через несколько страниц тон менялся разительно. «Она неприходит. Она обманывала меня, и я должен ей отомстить. Она должна понять, какзаблуждалась, пусть даже и в последнюю минуту своей жизни. Мерзавка! Подлая,лживая, легкомысленная, не ставящая ни во что привязанность и нежность, которыеона обещала мне! О, как я буду наслаждаться выражением ужаса на ее лице!»

Василиса содрогнулась и перевернула еще несколько страниц. Вее руках, бесспорно, находится доказательство того, что Мусин — тот самыйдушитель секретарш. Невероятно, но факт! И хотя ни одну из девушек он в своемдневнике не называл по имени, Василисе не потребовалось большого ума, чтобысложить два и два. Просматривая записи дальше, она отметила, что настроение уМусина скакало от повышенного до самого низкого. То он впадал в ярость, топринимался ругать себя и свою неспособность удерживать хорошеньких девушек. Онпоносил свой возраст, свою нынешнюю профессию и весьма скромные доходы.

Сначала он убеждал себя, что девушки не приходят именноиз-за этого. Но потом приходил к выводу, что виноваты они сами, их лживаяприрода и негодное воспитание.

«Боже мой! Я ведь тоже заигрывала с Мусиным. Вероятно,последние записи — обо мне».

Но вот пистолет! Сегодняшний ночной выстрел! Может быть, вдневнике где-то написано об оружии? Чтобы выяснить это, требовалось прочестьежедневник от корки до корки.

Василиса поняла, что не стоит продолжать чтение здесь. Лучшепоехать домой. Но прежде чем тронуться в путь, она узнала у ЛюдочкиЧечевицыной, в какую больницу увезли раненых из кафе. Оказалось, в ту самую,куда доставили ее сестру. Ирония судьбы! Убийца Мусин возле своей последнейжертвы. Она с трудом дозвонилась до справочной и выяснила, в каком состояниипострадавшие. Хуже всех было Птырикову. Ему предстояло провести в больнице поменьшей мере неделю. По-другому дело обстояло с Сашей и самим Мусиным.

Единственное, что обещала дежурная, отвечавшая на звонки, дозавтрашнего утра ни один из них из больницы выписан не будет.

Василиса облегченно вздохнула. Теперь, оставшись без охраны,она хотела быть уверена, что хотя бы до утра ей не грозит опасность.

Не поставив никого в известность о том, что исчезает дозавтра, Василиса преспокойно вышла из «стекляшки» и отправилась домой. Никтоничего у нее не спрашивал, никто не шел следом. Впрочем, она не особо-то иглядела по сторонам, занятая своими мыслями.

Гена Сестраков собирал вещи в спортивную сумку.

— Не могу же я у тебя жить, правда? — хмуроспросил он в ответ на немой вопрос Василисы. — Сейчас приму душ, перекушучего-нибудь и поеду в больницу. Или тебе уступить ванную?

— Нет-нет, у меня пока дела, — сказала рассеяннаяВасилиса.

Она закрылась в маленькой комнате и принялась за дневникМусина. Но читать все подряд у нее не хватало терпения. Слишком здесь все былорасплывчато. Одно она поняла точно — этот милый человек определенно был сбольшим сдвигом. «У меня в руках улика. Куда ее спрятать? Даже если Мусинобнаружит пропажу раньше, чем его арестуют, он никогда не догадается, кудаделся ежедневник. Кто мог его обнаружить и взять. Поэтому можно не волноваться,что он явится сюда с обыском».

Единственная мысль, которая не давала ей покоя, — а такли хорошо она обыскала шкафчик с посудой, как это нужно было сделать? Можетбыть, там лежит и пистолет? В дневнике Мусина о пистолете и намерениизастрелить Василису ничего написано не было. Впрочем, ему просто некогда былоэтим заниматься. "Наверное, я поторопилась уехать из «Метеорита», —подумала Василиса.

Она спрятала ежедневник и стала названивать Кудесникову.

— Послушай, Арсений, мне, кажется, повезло, —сказала она, как только голос частного сыщика зазвучал в трубке. — Я нашладоказательства против одного человека.

— Ты расстроена? — спросил Арсений сочувственно.

— Еще бы. До сих пор в себя прийти не могу.Разговаривать долго не буду, потому что мне нужно еще кое-что проверить. Сейчасэтот человек.., он.., в общем, он занят и не сможет мне помешать покопаться вего вещах.

— Василиса! Ты снова собираешься взламывать чью-токвартиру? — воскликнул Кудесников, явно недовольный таким поворотомдела. — Скажи мне, кто он.

— Нет, Арсений, не скажу. Один раз я уже думала наБарсова, а он оказался лишь пошлым развратником. Я должна все проверить сама.Давай встретимся вечером и тогда обо всем поговорим, хорошо?

— Я знаю этого человека? — спросил Кудесниковнадтреснутым голосом.

— О нем — безусловно, знаешь. А видел ли когда —понятия не имею.

— Значит, это не Таланский, — сделал выводКудесников. — Уже легче. Итак, Василиса, я даю тебе время закончитьрозыски. У меня тут тоже есть кое-какие наметки, так что будет чем заняться.Встречаемся в одиннадцать вечера в парке аттракционов, ну, в том, чтонеподалеку от твоего дома. Сегодня там праздник с фейерверками, так что всебудет работать, сверкать и крутиться.

— А не поздно в одиннадцать?

— Лето, Василиса, ты не забыла? Светло еще. Кроме того,народу, уверяю тебя, там будет полно, так что не бойся. Ты знаешь, где детскаякарусель с танцующими лошадками?

— Конечно, знаю, — вздохнула Василиса. — Я наней каталась сто раз. Эти лошадки уже все потрескались. Но карусель никто нехочет реставрировать.

— Вот возле этой карусели меня и жди. В одиннадцатьвечера, поняла?

— В одиннадцать часов возле карусели с танцующимилошадками.

— Только ничего не перепутай, ради бога, и неопаздывай. Когда ведешь расследование, очень важно соблюдать график, поняла?

— Поняла-поняла, — буркнула Василиса. —Надеюсь, я тебя удивлю.

— Надеюсь, я тебя тоже, — сказал напоследокКудесников и отключился.

«А что, если он, со своей стороны, тоже нарыл что-нибудьпротив Мусина? Не может быть, чтобы я обошла на повороте такого опытногосыщика, как Арсений». Гена Сестраков уже уехал, и Василиса одиноко посидела накухне над чашкой чая. Потом вдруг вспомнила про Мочалко и позвонила ему поконспиративному телефону.

— Послушайте, шеф, вы можете подъехать туда, куда яскажу? — спросила Василиса. — У меня сегодня куча дел днем, так чтопотерпите до вечера. Знаете парк возле моей станции метро? С аттракционами?Отлично. Войдете через главный вход, потом свернете направо, в первую же аллею.Там будет площадка с маленьким фонтаном, а еще через переход — карусель станцующими лошадками. Сегодня в парке праздник, народу будет много, так что вылегко затеряетесь в толпе. Встретимся в половине одиннадцатого вечера возлеэтой самой карусели, хорошо?