– А-а, – разочарованно тянет Кромеваль, – ну ведь он мог, согласись?

Мог не то слово. По правде говоря, я думала Ивар устроит демонстрацию своего роскошного тела, а потому, когда он выходит на сцену в строгом костюме и щелкает пальцами, вызывая музыкальный аккомпанемент, я даже немного… Разочаровываюсь.

Впрочем, ненадолго, потому что зал наполняется его бархатистым голосом, усиленным звуковой поддержкой. Песня уносит меня в какие-то чудесные края, где светит солнце, пахнет цветами и… Иваром. Он манит меня своей чарующей улыбкой, открывая объятия, и я делаю шаг вперед, желая упасть в его сильные руки, прижаться лицом к его…

– Эй, ты чего?! – Кромеваль больно хватает за плечо, и я трясу головой, стараясь избавиться от любовного дурмана, хотя перед глазами ещё несколько минут стоит лицо Ивара, словно отпечаток солнца на радужке.

Оказывается, я вела себя ещё более менее прилично – всего-навсего вытянула руки к своему кумиру, а вот женщины, на которых не было амулета, бросились на сцену, срывая с себя одежду.

Разумеется, испытание тут же решили остановить, хотя теперь я привезу с отбора воспоминания не только о голых мужских, но и о женских телах знати.

– Дамы и господа! Особенно дамы, прошу сохранять спокойствие! – нервный голос Армана расползается по зрительскому залу. – У нас непредвиденная ситуация с магией алияд. А вы, господин Леруа, могли бы и предвидеть подобное…

– Это дискриминация! – орет Ивар, которого уводят со сцены два помощника Армана. – Я не виноват, что так воздействую на женщин! Это – в моей крови и я не намерен извиняться!

– Это мне уже нравится! – веселится Коэн. – Надо было его первым отправить, тогда бы эти снобы не так важно себя вели. Поди теперь они будут воспринимать нас приветливее!

Коэн прав, если на предыдущие испытания приглашали простых жителей Гайолора, то на этот раз, зал сплошь заполнен высокородными дворянами в чопорных нарядах. Ну, теперь уже не совсем чопорных.

– Следующим выступит Коэн Кромеваль, – по голосу слышу, что Арман теперь не в духе, – предводитель и король степных народов, объединившим их под своими знаменами.

– Так, мой выход. – Коэн поправляет кожаный жилет, принимая вид благопристойного джентльмена.

– Удачи! – шепчу я.

Он кривит губы в ухмылке и вразвалочку выходит на сцену.

Это что, его оруженосец? И точно! Едва живой парень выходит к зрителям, чуть ли не падая в обморок от стресса. Вот уж у кого явная боязнь публичных выступлений!

Но когда на сцену выносят поднос с кинжалами, а оруженосец встает к стеночке, я меняю своё мнение. Этот бедолага просто знал, что его ждет! Господи, Коэн ведь не собирается всерьёз…

Первый кинжал, запущенный им, входит в стену чуть повыше головы бледного парня, вызывая общий испуганных вздох. Я и сама еле дышу, пока продолжается это безумие. Напряжение в зале стоит такое, что ножи Кромеваля буквально разрезают его, вонзаясь по разные стороны от тела оруженосца.

Малодушничаю, отворачиваясь от сцены. Ещё не хватало увидеть, как он ненароком прикончит беднягу, виновного только в излишней преданности господину.

Интересно, что бы ответила Шали, предложи я ей такое?

– И это было выступление господина Кромеваля! – облегченно выдыхаю, как и вся публика, когда это представление заканчивается.

От души хлопаю, отбивая все ладони, вот только адресованы эти аплодисменты несчастному оруженосцу.

– Ну как я? – Коэн врывается за кулисы, обдавая меня волной самодовольства. – Все прошло гладко!

– Гладко?! – взрываюсь я. – Да ты не в себе, похоже!

– Воу, остынь, Джоэл! Я с детства самый меткий стрелок в своем королевстве, знал на что иду!

Задыхаюсь от возмущения, в запасе у меня ещё с миллион нелюбезных слов, но я понимаю, что Кромевалю бессмысленно что-то доказывать. Тем более, что всё действительно прошло без летальных исходов. Спасибо и на этом.

– На сцену приглашается господин Хаб Леваль! – Арман не теряет времени, вызывая следующего, пока публика не успела заскучать.

– О! Это должно быть интересно! – потирает руки Коэн.

– Ты разве не знаешь, что он приготовил? – удивляюсь я. Мне казалось, Хаб обо всем докладывает своему господину.

– Не-а, всю неделю ходил загадочный, говоря, что сумеет удивить нас.

Надеюсь, что это будет приятный сюрприз.

Хабу тоже требуется микрофон, и я переживаю, как бы он не решился повторить успех Ивара.

– Добрый вечер, – начинает Леваль, сжимая какие-то листочки в руках. – У меня есть талант, который я никому не открывал до сегодняшнего дня, но вот решился. Прекрасная принцесса Селия меня вдохновила. Я прочту вам собственные стихи.

А вот это уже интересно! Я складываю руки на груди, приготавливаясь внимательно слушать. Чем черт не шутит? Может, у это парня и правда дар? Не могла же природа быть совсем немилосердной?

– Это про меня и принцессу, – сообщает он, прежде, чем начать:

Рык его уходит эхом

Вдаль.

Его жилет облез мехом,

В глазах печаль.

Погас костер. Остатки пепла

Разлетелись кто куда.

Принцесса наверное ослепла

Не выходит со мной никуда.

Вы, мой друг, уж постарели

Покой и отдых просят годы

На женихов вы смотрели,

Болели кости от непогоды

– Достаточно! – орет Арман не своим голосом, отключая щелчком пальцев микрофон Хаба.

Я боюсь смотреть на Коэна, который вибрирует рядом со мной, сжимая рот изо всех сил, чтобы не разоржаться в голос. Я и сама поддаюсь этой истерике, стараясь унять колики в животе.

– Прекрати это немедленно! – шиплю я, глядя в его красной от натуги лицо. – Сейчас мой выход!

Он пытается сказать что-то ободряющее, но вместо этого опять сгибается пополам, отворачиваясь от меня, чтобы не заражать очередным приступом хохота.

– Господин Джоэл Артадо!

Боже, я выхожу к зрителям на ватных ногах, хотя из груди всё ещё рвутся непрошенные смешки, а тело сотрясает мелкая рябь истерики, вызванной творчеством Хаба.

Яркий свет слепит глаза, и я впервые вижу недовольного распорядителя, Селию, которая холодно смотрит на меня, но это скорее из-за недавнего выступления Леваля. А вот Эдгар меня удивляет – он сидит, приложив руку к губам и явно пытается скрыть улыбку, похоже, что на него творчество Хаба произвело такое же впечатление, как и на нас с Коэном.

– Удивите меня, господин Артадо, – произносит Селия.

Видно, что она хочет добавить «нормальным выступлением», это ясно читается в её строгом взгляде.