– Почему – гад? – испуганно переспросила Лена.

– Потому что он жена-а-ат... – размазывая слезы пощекам, выдавила из себя Люба. – Я заглянула в его паспорт! И у негоспальня набита дамскими шмотками...

– Действительно, гад, – сразу же согласился Федор,привычно включаясь в женские переживания. – Слушайте, я ведь будузамечательным мужем! Кому-нибудь. Я столько всего знаю о женщинах, что даже самомустрашно.

В этот момент в кухню вошел Антон, поводя могучими плечами.

– Фу, ну и устал же я! – воскликнул он. – ЗаГрушина теперь можно не бояться. Ого, кто тут у нас? Неужели Люба?

Лена, сияя, познакомила возлюбленного со своей зареваннойподругой, и он тотчас спросил:

– У вас что-то случилось?

– Уже все хорошо, – отрапортовал Федор. – Решаем,что делать дальше.

– Дальше все понятно: надо ехать домой. Ну, то есть вОрехов. Мы поедем на моей машине, – сказал Антон. – Кто с нами?

– Я! – тотчас откликнулась Люба. – Хочу поскореевернуться в свою квартиру.

– А я не согласна! Люба, ты должна познакомиться сГрушиным, – горячо возразила Лена. – Если ты уедешь просто так, будетнечестно.

– Почему же – нечестно? Вы сказали, что он влюблен в другуюженщину.

– Это Федор так думает. А на самом деле никто ничего толкомне понял. Тут было столько народу – жуть.

– В основном женщины, – прокомментировал Федор.

– И все хотели выйти замуж за Грушина, – добавилАнтон. – Просто наваждение какое-то. Я всех выставил. Грушину, знаете,было не до женитьбы. Я ему желудок прочищал. Если вы, Люба, согласитесьостаться и присмотреть за ним, мне будет гораздо спокойнее.

– Хорошо, – согласилась Люба, вытерев глаза ладонями иприняв мученический вид. – Я останусь и прослежу, чтобы он пил многожидкости и не вставал с постели.

– Заодно между собой решите, в силе ваша договоренность илиуже нет. – Лена толкнула подругу локтем в бок. – Мало ли... Вдруг всееще получится?

– Мне предстоит привыкнуть к тому, что Грушин – это на самомделе не Грушин, – пробормотала Люба. – То есть, что тот, первый,совсем не Грушин.

– Слушайте, она говорит в точности, как Димыч. – Люда –это Люба, то есть не та Люба, которая Люда, а та, которая не Люба. Он несчто-то в этом роде, – ухмыльнулся Антон. – Может быть, здесь тожевышла какая-то путаница?

– Такого не бывает, – уверенно заявил Федор. – Мирсоздан гениально. В нем все продумано до винтика. Какая путаница? Кстати, аменя вы к себе в машину возьмете?

– Конечно, возьмем, почему ты спрашиваешь? – всплеснуларуками Лена.

– Ну, мало ли. Может быть, вам хочется побыть наедине.

– Нам хочется побыть вместе, – серьезно поправил егоАнтон. – Когда вы встретите свою половинку, сразу поймете, что я имею ввиду.

– Ловлю на слове, – встрепенулся Федор. – Кстати,у вас нет знакомых девушек, которые занимаются греблей? Обожаю, когда у женщинысильные руки.

Люба слушала их болтовню и пыталась погасить пожар в своемсердце. Ничего не получалось. Сердце горело, охваченное пламенем, и онамаялась, не зная, как справиться с собой. Невозможно было понять, что оначувствует. Раскаяние? Досаду? Негодование? Любовь... Да быть того не может!

Когда друзья собрались уезжать, Антон повел Любу в спальнюГрушина – знакомиться. Войдя, она увидела лежащего в постели мужчину с серымлицом и белыми волосами, постриженными ежиком. Он оказался симпатичным,несмотря на жутко нездоровый вид. Очень, очень симпатичным. «Увы, слишкомпоздно, – неожиданно подумала Люба. – Кажется, я уже успела втюритьсяв этого гада Астраханцева. Может быть, я теперь всю жизнь буду вспоминать онем. Пока не умру!»

– Эй, болящий, смотри, кого я тебе привел. Это Люба, прошулюбить и жаловать. Мы с Леной уезжаем домой. И забираем с собой Федора.

– Кто это – Федор? – удивился Грушин. Любу ему из-заАнтона не было видно.

– Я тебе потом расскажу. В общем, мы уезжаем. Я буду тебезвонить, понятно? И не вздумай нарушать постельный режим.

Вошла Лена, стала целовать дядю в бледные щеки, требовалавыполнять все врачебные предписания. Федор тоже заглянул, помахал рукой, Грушинвытаращил на него глаза. Наконец путешественники тронулись в путь, и дверьзахлопнулась за ними с довольным лязгом. В спальне осталась одна Люба.

– Здравствуйте, Дима, – сказала она, присев на краешеккровати. – Вот, я приехала. Приятно познакомиться. Жалко, что вы заболели,а то мы могли бы пойти погулять.

– Да, жалко, – ответил Грушин, глядя на нее смрачностью отрицательного героя, задумавшего разрушить какой-нибудьмегаполис. – Почему вы не приехали вчера?

– Я приехала, – тяжело вздохнула Люба. – Толькоошиблась адресом. Это такая длинная и запутанная история...

– Расскажите, – потребовал Грушин.

На его челе лежала печать страдания, и отказать ему былосовершенно невозможно.

– Я перепутала номер дома, – снова начала Люба, подумавс тоской, что история, обкатанная со всех сторон, со временем превратится вглупую байку.

И тут же дала себе слово, что никогда и никому ее больше нерасскажет. Вот только Грушину. Потому что он тоже в этом деле оказалсяпострадавшим.

Выскочив из квартиры Грушина, Люда бросилась вниз полестнице. Ее белые носочки мелькали с невероятной скоростью, а каблуки дробностучали, то и дело соскальзывая со ступенек. Шляпу и перчатки она держала в руке.Когда она вырвалась из подъезда, солнце ударило ей в глаза, заставивзажмурится.

– Я не буду плакать! – сквозь сжатые зубы выдавила она,закрыв лицо ладонью.

Приостановилась и, сощурившись, посмотрела на небо, в центрекоторого бил солнечный фонтан. Все вокруг замерло, впитывая последнее тепло иблагодушно нежась в нем. Дав себе обещание не плакать, никакого облегчения Людане испытала. Она быстро пошла прочь, но постепенно замедлила шаг. Всепроизошедшее с ней лежало в желудке огромным комом. Прежде чем жить дальше,этот ком следовало переварить. Люда вышла на широкий бульвар и долго ходила понему взад и вперед, не замечая людей, которые попадались ей навстречу. Стрелкина больших часах, приделанных к столбу, совершили несколько оборотов.

– Я не буду плакать, – теперь уже вслух повторила она,озадачив какого-то дядьку, семенившего по краю газона с авоськой в руке.

Дядька отшатнулся и запетлял, словно подстреленный. Былоясно, что решительные женщины ему несимпатичны.

– Не буду, – еще раз подтвердила свое намерение Люда. Итут же удивленно спросила сама у себя: – А что я в таком случае буду делать?