– Хватит болтать! – сказал один из старейшин. – Ты преобразишься!

Остальные колоссы захлопали в унисон. Один древний протянул дрожащую окровавленную руку, держа в ладони пригоршню маленьких штырьков.

– Нет! – воскликнул я. – В этом нет необходимости! Ибо я уже один из вас!

Элизандра крепче сжала мою руку.

– Что? – прошептала она.

– Это единственный план, который я могу придумать, – прошептал я в ответ. Затем, уже громче, провозгласил: – Я колосс!

– Это невозможно, – сказал один из древних.

– У тебя не синяя кожа.

– Ты не знаешь пути.

– Я убил вашего чемпиона! – заявил я. – Какие еще нужны доказательства! Будет ли обычный человек достаточно силен, чтобы сделать это?

– Револьвер, – сказал древний. – Чтобы пустить в ход оружие, силы не требуется.

Ржавь и Разрушитель!

– Ну что ж, – заявил я, – я докажу это в последнем испытании. Ибо я принесу вам Сокровище Выжившего!

Колоссы замолчали. Аплодисменты прекратились.

– Это невозможно, – сказал древний. – Даже самые сильные колоссы потерпели неудачу.

– Тогда, если добьюсь успеха, вы поймете, что я сказал правду, – заявил я тварям.

Я готовил себя к верной смерти. Хотел бы я сказать вам, что в тот день храбрость руководила моими устами, но на самом деле это было просто отчаяние. Я заговорил о том единственном, что пришло на ум, о том единственном, что позволяло тянуть время.

Если легенды правдивы, то Сокровище было спрятано «напротив неба, чтобы поднять его сумела лишь жизнь». Напротив неба, должно быть, на дне водоема – так далеко, что я не мог его увидеть. Мне придется нырнуть, чтобы забрать Сокровище.

– Это невозможно, – сказал другой древний.

– Я докажу, что возможно! – заявил я.

– Джек! – воскликнула Элизандра, положив руку мне на плечо. – Ну и дурак же ты!

– Может, и дурак, – сказал я, – но не позволю им сделать из меня колосса.

Она вдруг притянула меня к себе и поцеловала. Меня сложно шокировать, дорогие читатели, но в тот миг невозможное свершилось. Временами она была так холодна ко мне, что я был уверен: мои чувства останутся безответными.

Но этот поцелуй… Этот поцелуй! Такой же глубокий, как водоем рядом с нами, такой же истинный, как учение самого Выжившего. Мощный, как пуля в полете, и невероятный, как попадание в яблочко в трехстах ярдах. Страсть в нем согрела меня, прогоняя холод промокшей одежды и страх трепещущего сердца.

Когда она закончила, внутри меня вспыхнул металл. Хоть она и не была алломантом, но все же насыпала себе в рот немного оловянной пыли и передала ее мне в поцелуе!

Я отстранился, удивляясь.

– Ты потрясающая, – прошептал я.

– Провалиться мне на месте, Джек, – прошептала она в ответ. – В кои-то веки ты сказал что-то умное[43].

Колоссы снова захлопали. Я выбрал самый большой камень, который смог унести, затем, глубоко вздохнув, прыгнул в водоем и позволил камню утянуть меня вниз.

Там было глубоко. Непостижимо глубоко[44].

Вскоре темнота поглотила меня. Дорогие читатели, вы должны представить себе эту полную темноту, ибо я не верю, что могу отдать ей должное. Быть поглощенным чернотой – само по себе поразительное переживание, но быть в воде, когда убегает свет… есть что-то невероятно ужасающее в таком переживании. Даже мои стальные нервы дрогнули, когда я продолжил спуск.

Ужасная боль пронзила уши, хотя была ли она вызвана моей раной, я не знаю. Я падал, казалось, целую вечность, пока легкие не запылали, а разум не онемел. Я чуть не отпустил свой камень.

Я не мог думать. Рана угрожала одолеть меня, и хотя я ничего не видел, знал, что зрение затуманивается. Мое тело отказывалось повиноваться, пока я падал навстречу обмороку. Я знал, что умру в этих незримых глубинах.

В этот миг я подумал о том, как Элизандра превращается в колосса, теряя острый ум, который столь очаровывал меня. Эта мысль придала сил, и я зажег олово.

Разжигание олова дарует ясность ума, как я уже говорил. Я никогда не радовался этому так сильно, как тогда; эти мгновения ясности отогнали тень, набежавшую на разум.

Я чувствовал холод воды, и боль в голове казалась невероятной, но я был жив.

Я ударился о дно. Не осмеливаясь отпустить камень, я судорожно ощупывал пространство вокруг себя рукой. Легкие горели, как раскаленный металл. Оно здесь?

Да! Оно было там. Что-то квадратное и неестественное, металлическая коробка. Сейф?

Я попытался приподнять его, и мне удалось сдвинуть его с места, но он был таким же тяжелым, как мой камень. С ужасом я понял, что никогда не смогу вытащить это на поверхность. Мое тело было слишком слабым; я не смог бы плыть с такой тяжестью в руках.

Значит, я обречен на неудачу? Если я доберусь до поверхности без Сокровища, возможно, они просто убьют меня или сделают подобным себе – в любом случае мне конец.

Я снова попытался поднять ящик, но смог проплыть всего несколько футов. У меня не хватало ни воздуха, ни сил. Это было бесполезно!

И тут я вспомнил стихотворение. Насупротив неба найдете его, и он будет поднят только самой жизнью[45].

Сама жизнь. Что есть жизнь здесь, внизу?

Воздух.

Я ощупал стенки ящика и нашел защелку, которая отпирала какой-то предмет. На ощупь он был кожистый, как бурдюк. Я вдохнул в него, отдавая весь воздух в легких – воздух, который больше не поддерживал меня, но все еще мог послужить мне[46]. Затем я оттолкнулся от дна; мой металл израсходовался, мой воздух иссяк.

Вечность.

Я рассек поверхность водоема, и в тот же миг зрение снова затуманилось. Я увидел свет лишь мельком, прежде чем тьма утащила обратно, но мягкие руки схватили меня и извлекли из воды, не давая погрузиться навстречу гибели. Я почувствовал запах духов Элизандры и, придя в себя, увидел ее озабоченное лицо, баюкающее мою голову у нее на коленях. Вид ее кожаного костюма снизу был не особенно приличным, но и не лишенным достоинств.

– Ты дурак, – прошептала она, когда я перевернулся и откашлялся.

– Он потерпел неудачу! – воскликнули старейшины колоссов.

В это самое мгновение что-то подпрыгнуло на поверхности водоема, – похоже, это был какой-то надутый пузырь, возможно от овцы. Я сунул руку в воду и схватил плавающий под пузырем ящик[47].

Колоссы столпились вокруг, а я опустился на колени рядом с ящиком и принялся возиться с замком. Элизандра достала ключ, который мы нашли в шахте Мальстрема, и он подошел[48]. Я со щелчком повернул его и поднял крышку.

Внутри были штыри.

Крики колоссов сначала встревожили меня, но они оказались криками радости. Я растерянно посмотрел на Элизандру.

– Новые штыри, – сказала она. – Много штырей. С их помощью племя сможет расти. Они проигрывали войны с теми, кто обитает поблизости; мое племя всегда было самым маленьким в округе. Это позволит им увеличить численность на десятки. Для них это настоящее сокровище.

Я сел на