И вот он говорит с Мэгги, как говорил с нею когда-то Фрэнк,будто с равной. Но он старше, мудрей, образованней Фрэнка, ему спокойнеедоверяешься. У него чудесный голос, и как славно звучит — по-английски плавно,но с едва заметным ирландским выговором. Всю тоску и страх как рукой сняло. Нопо молодости лет Мэгги одолевало любопытство, теперь ей не терпелось узнатьвсе, что только можно, и ее не смущали сложные умствования, как тех, комувсегда важнее вопрос не «кто», но «почему». Ведь он ее друг, обожаемый кумир,новое солнце на ее небосводе.

— А почему вам не следовало мне про это рассказывать,отец Ральф? Почему вы говорите, что это мама должна была сказать?

— Это сугубо женское дело, Мэгги. Никто никогда неупоминает о менструациях и о своем нездоровье при мужчинах или при мальчиках.Женщины могут говорить об этом только друг с другом.

— Почему?

Он покачал головой и засмеялся.

— Сказать по совести, я и сам не знаю почему. Я дажехотел бы, чтоб было по-другому. Но ты уж поверь мне на слово. Никогда и никомупро это даже не заикайся, только с матерью можно говорить, но и ей нерассказывай, что мы с тобой это обсуждали.

— Хорошо, отец Ральф.

Проклятие, до чего трудно выступать в роли матери, скольконадо всего упомнить!

— Теперь иди домой, Мэгги, скажи своей маме, что у тебяидет кровь, и попроси объяснить, что при этом надо делать.

— А у мамы тоже так бывает?

— У всех здоровых женщин так бывает. Только когда ониждут ребенка, это прекращается, пока ребенок не родится. Поэтому женщина иузнает, что у нее будет ребенок.

— А почему это прекращается, когда ждут ребенка?

— Не знаю, Мэгги. Извини, но я, право, не знаю.

— Отец Ральф, а почему кровь идет из кишок? Он вскинулиспепеляющий взгляд на мраморного ангела, тот ответил невозмутимым взором,его-то нимало не трогали женские заботы. Отцу Ральфу становилось невтерпеж.Поразительно, как она дотошно выспрашивает, — она, всегда такаясдержанная! Но он понял, что стал для Мэгги источником сведений обо всем, чегоне найти в книгах, и, слишком хорошо зная ее характер, ни намеком не выдалнеловкости и смущения. Иначе она замкнется в себе и уже никогда ни о чем его неспросит. И он терпеливо ответил:

— Это не из кишок, Мэгги. Внизу, под животом, у тебяесть скрытый проход, нарочно для детей.

— А, значит, вот они откуда выходят, — сказалаМэгги. — Я всегда думала, как же они выходят наружу.

Отец Ральф усмехнулся и снял ее с мраморного пьедестала.

— Ну вот, теперь ты знаешь. А знаешь, отчего родятсядети, Мэгги?

— Ну, конечно, — с важностью сказала она, радуясь,что у нее есть хоть какие-то познания. — Их отращивают, отец Ральф.

— А почему они начинают расти?

— Потому что хочешь ребеночка.

— Кто тебе это сказал?

— Никто. Я сама догадалась.

Отец Ральф закрыл глаза — нет, никто не может упрекнуть егов трусости, если не станет он объяснять дальше. Остается только пожалеть Мэгги,но помочь ей больше он не в силах. Хорошенького понемножку.

Мэри Карсон вскоре должно было исполниться семьдесят двагода, и она решила по этому случаю устроить прием, каких Дрохеда не видывалауже полвека. День рожденья приходился на начало ноября — время, когда жара ещетерпима, во всяком случае для уроженцев Джилли.

— Вы приметили, миссис Смит? — зашепталаМинни. — Нет, вы только приметьте! Третьего ноября, вот когда онародилась!

— Ну и что тут такого, Минни? — спросила экономка.Ее, невозмутимо уравновешенную англичанку, несколько раздражала эта истиннокельтская таинственность.

— А как же, она, стало быть, родилась под знакомСкорпиона, верно? Скорпион, вот она кто!

— Понятия не имею, что вы такое говорите, Минни!

— Ox, миссис Смит, миленькая, так ведь для женщиныродиться скорпионом — это хуже нет. Дьяволовы дочки, вот они кто! — сказалаКэт, вытаращив глаза, и перекрестилась.

На миссис Смит все это не произвело ни малейшеговпечатления.

— Право слово, Минни, и у вас, и у Кэт ужасная каша вголове, — сказала она.

А вокруг все ходило ходуном, суете и хлопотам непредвиделось конца. Старая паучиха, сидя в глубоком кресле в самом центре своейпаутины, так и сыпала распоряжениями — сделать то, сделать это, одно припасти,другое из запасов достать. Обе горничные-ирландки не знали ни минуты передышки— начищали серебро, перемывали сервизы лучшего фарфора, домашнюю церковь сновапревращали в залу и готовили к приему гостей соседние с нею комнаты.

Стюарт и несколько сезонных работников прошли с косилкой икосами по лужайкам, пропололи цветочные клумбы, посыпали влажными опилкамивыложенные испанской плиткой веранды, чтобы нигде не осталось пыли, протерлитолченым мелом пол в зале, чтобы танцующим было не слишком скользко, — вовсех этих делах больше мешали, чем помогали младшие мальчики Клири. Из самогоСиднея, заодно с устрицами и креветками, крабами и омарами, выписан был оркестрКларенса О'Тула; нескольких женщин из Джилли наняли помогать во время приема.Вся округа от Радней Ханши до Инишмари и от Бугелы до Нарранганга гудела какулей.

Пока среди мраморных стен эхом отдавались непривычный стукпереставляемой мебели и перекликающиеся голоса, Мэри Карсон покинула неизменноеглубокое кресло, подсела к столу, придвинула к себе лист плотной бумаги,обмакнула перо в чернильницу и принялась писать. Уверенно, ни секунды не медля,хотя бы в сомнении, где поставить запятую. За последние пять лет она обдумалакаждое слово, строила, перестраивала и довела до совершенства каждую фразу. Ине так долго пришлось писать; понадобилось только два листа бумаги, да и товторой исписан всего на три четверти. Но, дописав последнюю строчку, онанесколько минут сидела недвижимо. Ее письменный стол — шведское бюро соткатывающейся крышкой — стоял у одного из высоких, во всю стену, окон, еслиповернуть голову, видна лужайка перед домом. И она обернулась, когда оттуда донессясмех, — сперва поглядела рассеянно, потом застыла в ярости. Будь онпроклят с его помешательством!

Отец Ральф обучил Мэгги искусству верховой езды; девочка изпростой семьи, она никогда прежде не сидела верхом на лошади, и преподобныйотец восполнил этот пробел. Как ни странно, дочери простых земледельцев ипастухов редко умеют ездить верхом. Верховая езда, в городе ли, на ферме ли —развлечение для богатых молодых женщин. Да, конечно, девушки вроде Мэгги умеютправить двуколкой и упряжкой ломовых лошадей, умеют даже водить трактор, аиногда и легковую машину, но верхом ездят редко. Такой семье верховая лошадьдля дочери не по карману.