Но сэр Чарлз уже расстался с ролью великого сыщика.

— Да, то было прежде. А теперь пусть Усатый играет первуюскрипку. Это его хлеб.

— Он и вправду знает, кто убийца? Как вы думаете? Он ведьсам сказал, что знает.

— Скорее всего и понятия не имеет. Просто не хотел ударить вгрязь лицом.

Мими молчала. Сэр Чарлз спросил:

— О чем вы думаете, дорогая?

— О мисс Милрей. Она была такая странная в тот вечер.Помните, я вам рассказывала. Она тоже купила газету, где сообщалось обэксгумации, и почему-то все время твердила, что не знает, как поступить.

— Вздор, — весело сказал сэр Чарлз. — Эта женщина всегдазнает, как поступить.

— Чарлз, я серьезно! Говорю вам, она была не на шуткувстревожена.

— Мими, моя дорогая, ну какое мне дело до мисс Милрей с еетревогами. Мне ни до кого нет дела, кроме нас с вами.

— И до трамваев тоже? Не хочу стать вдовой, я еще и женойстать не успела!

Они вернулись домой к сэру Чарлзу как раз к чаю. Навстречувышла мисс Милрей.

— Вам телеграмма, сэр Чарлз.

— Благодарю, мисс Милрей. — Он открыто, по-мальчишески,улыбнулся. — Послушайте, я должен сообщить вам новость. Мы с мисс Литон Горрешили пожениться.

Наступило минутное молчание.

— О! Уверена.., уверена, вы будете очень счастливы! —проговорила мисс Милрей.

В ее голосе прозвучала какая-то странная нотка.

Мими это заметила, но даже не успела осознать своивпечатления. Сэр Чарлз резко к ней повернулся.

— Господи! Мими, посмотрите. Это от Саттертуэйта, — вскричалон, подавая ей телеграмму.

Мими прочла, и глаза у нее округлились.

Прежде чем отправиться в путь, Эркюль Пуаро и мистерСаттертуэйт повидались с мисс Линден, секретарем покойного сэра БартоломьюСтренджа. Мисс Линден горела желанием помочь им, но, к сожалению, ничегосущественного рассказать не смогла. Миссис де Рашбриджер упоминалась в журналедля записи пациентов. И говорил о ней сэр Бартоломью только как о своейбольной.

В санаторий они прибыли около полудня. Им открылавзволнованная, с пылающими щеками, горничная. Для начала мистер Саттертуэйтпопросил вызвать старшую сестру.

— Не знаю, сможет ли она к вам выйти, — с сомнением сказаладевушка.

Мистер Саттертуэйт достал визитную карточку и черкнул на нейнесколько слов.

— Пожалуйста, передайте ей.

Их провели в небольшую приемную. Минут через пять дверьотворилась и вошла старшая сестра. Она казалась совсем не такойоживленно-деловитой, как тогда, в первый их визит.

Мистер Саттертуэйт поднялся.

— Надеюсь, вы меня помните, — сказал он. — Мы с сэромЧарлзом Картрайтом приходили к вам вскоре после кончины сэра БартоломьюСтренджа.

— Да, конечно, мистер Саттертуэйт, конечно, помню. Сэр Чарлзеще расспрашивал меня о несчастной миссис де Рашбрижер, подумать только, какоесовпадение.

— Позвольте вам представить мосье Эркюля Пуаро.

Пуаро поклонился, и старшая сестра, продолжая говорить,рассеянно кивнула в ответ.

— Не понимаю, вы тут упомянули о телеграмме… Не понимаю, каквы могли ее получить. Какая-то таинственная история. Однако со смертью доктораона, вероятно, не связана? Наверное, это какой-то сумасшедший — только так,по-моему, можно все это объяснить. Кругом полицейские… Просто ужасно.

— Полицейские? — удивился мистер Саттертуэйт.

— Да, они тут с десяти утра.

— Полицейские? — переспросил Эркюль Пуаро.

— Может быть, мы могли бы теперь повидать миссис деРашбриджер, — начал мистер Саттертуэйт. — Она нас просила приехать.

Старшая сестра его перебила:

— О, мистер Саттертуэйт, значит, вы ничего не знаете?

— Чего? Чего он не знает? — нетерпеливо спросил Пуаро.

— Несчастная миссис де Рашбриджер! Она скончалась.

— Скончалась! — вскричал Пуаро. — Mille tonnerres![40]Теперь понятно… Понятно. Я должен был предвидеть… — Он осекся. — Как онаскончалась?

— Очень загадочно. Ей прислали по почте коробку шоколада —конфеты с ликером. Она взяла одну в рот, — вкус, наверное, был отвратительный,— но она ее проглотила — просто машинально, не успела выплюнуть.

— Oui, oui[41], это же трудно, если жидкость уже попала вгорло.

— Ну вот, она проглотила и стала звать на помощь. Прибежаласиделка, но мы ничего не могли сделать. Через две минуты она скончалась. Потомдоктор послал за полицией, они пришли, проверили конфеты. Весь верхний слойоказался отравлен, а нижний — нет.

— Каким ядом?

— Полицейские считают, что это никотин.

— А, — сказал Пуаро. — Снова никотин. Какой удар! Какойдерзкий ход!

— Мы опоздали, — сказал мистер Саттертуэйт. — И никогда неузнаем, что она хотела нам сказать. Может быть.., может быть, она кому-нибудьдоверилась? — Он выжидательно смотрел на старшую сестру.

Пуаро покачал головой.

— Никому она не доверилась. Вот увидите.

— Можно попробовать разузнать, — предложил мистерСаттертуэйт. — Расспросить сиделок.

— Конечно, попробуем, — согласился Пуаро, но вид у него приэтом был совершенно безнадежный.

Старшая сестра тотчас распорядилась позвать двух сиделок —дневную и ночную, — которые ходили за миссис де Рашбриджер, но ни одна из нихне добавила ничего нового к тому, что им уже было известно. Миссис деРашбриджер никогда ни словом не упоминала о смерти сэра Бартоломью, а о том,что она отправила телеграмму, сиделки и не подозревали.

Пуаро попросил, чтобы их провели в комнату умершей. Тамраспоряжался старший инспектор Кроссфилд, и мистер Саттертуэйт представил егоПуаро.

Потом они подошли к постели и постояли, глядя на покойную.Это была женщина лет сорока с темными волосами и бледным лицом, хранившим следыпредсмертных страданий.