Лив приходилось сложнее. Ее дар был, мало того, что небольшой, так еще и последние несколько лет отец и другие родственники требовали прятать его. Поэтому способности девочки оказались как будто законсервированными глубоко внутри. И что-то мешало Лив освободить их окончательно. Возможно, издевательства деревенских оставили такой глубокий след. И принцесса не торопила девочку. Бесконечно хвалила и ободряла, надеясь, что со временем это пройдет.

К концу первой недели и Шарлинты и девочек сложился уже определенный ритуал. За час до обеда они спешили в беседку, где учились медитировать и управлять внутренними потоками. Затем приходила Иола и забирала детей обедать. При этом она приносила с собой большую кружку теплого ягодного взвара. После занятий у принцессы сильно пересыхало в горле.

Пока девочки ели, Шарлинта выпивала напиток и шла на конюшню, готовить Серого. После обеда Бирни укладывали спать, а Лив возвращалась к принцессе на урок верховой езды. Для этого девушка выбрала небольшой относительно ровный участок сразу за парком вдоль ограждения поселения.

Шарлинта мелкими глотками отпивала кисло-пряный взвар, грея пальцы о кружку и растягивая удовольствие. Осень в этой местности была не совсем привычная. Мох, покрывающий землю между немногочисленных деревьев, активно впитывал влагу, и разноцветные уже осыпавшиеся листья не прели, а лежали красивым ярким ковром, разбавляя темную зелень хвои. Половина времени, данная принцессе на то, чтобы окончательно свыкнуться со своей судьбой, уже прошла, а каких-то особенных подвижек в плане привыкания принцесса не заметила. Скорее, наоборот. Особенно после того, как Шарлинта выяснила, зачем в ее спальне стоит кровать таких размеров. У амаинтов принято было почивать всем вместе, вроде как ради сохранения мира в семье и установления равенства между мужьями. Не то, чтобы вот это «почивать всем вместе» особо принцессу пугало. Этап проведения ночи в одной кровати она и амаиры прошли еще во время путешествия. Но проблем с логикой Лин никогда не имела, и сразу же предположила, что тот же принцип равенства распространяется и на супружеский долг. Нет, задать прямой вопрос на эту тему принцесса так и не решилась. И мужчины не самые подходящие собеседники для юной девушки в подобных вопросах. И целомудренное воспитание давало о себе знать. Принцессе было стыдно от таких мыслей даже перед самой собой. А уж произнести их вслух — что-то совсем за гранью возможного.

Амаиры держали свое слово. Несколько часов в день они все втроем проводили вместе с принцессой. Учили ее амаиранскому, помогали в переводе новых незнакомых слов, встретившихся в очередной книге. Пока еще Шарлинта осваивала литературу для детей, потихоньку наращивая свой словарный запас. Кроме того, они много разговаривали на всевозможные темы. Амаиры расспрашивали принцессу о ее детстве. Лин тоже пыталась, но вопросы задавала осторожно, избегая темы об их родителях, которой почему-то боялась касаться. Один раз трехипостасные вывозили Шарлинту за территорию Первого дома на верховую прогулку. Но впервые девушка не получила никакого удовольствия от лошадей. Амаиры прихватили с собой десяток амаинтов в качестве охраны, и запретили Лин отрываться от них даже на шаг. В воздухе как будто разлилась их непонятная тревога, И Шарлинте всю дорогу казалось, что-то из-за темных деревьев за ней наблюдает чей-то холодный неприятный взгляд. В общем, на будущее принцесса от подобного времяпрепровождения зареклась. Одно мучение, вместо ожидаемого удовольствия.

За ближайшим густым кустарником раздались странные свист, писк и шуршание. Шарлинта оставила недопитый взвар и отправилась посмотреть, что именно там происходит. Ее многочисленные сундуки с одеждой уже доставили, но принцесса по-прежнему предпочитала походный наряд — рубашку, штаны и жилет. Благо амаиры не возражали, и матушки не было больше рядом, чтобы настаивать на достойном королевской особы виде. Мягкие сапожки позволяли ходить по мху абсолютно бесшумно. Но за кустами никого не оказалось. Лин лишь почувствовала отголоски чьей-то слабой чужой магии. Может, кто-то из маленьких амаинтов развлекался. Дети в поселении были, но принцесса видела только красноволосого наследника Рох. Других, даже подростков, либо не выпускали из домов, либо держали подальше от будущей амаиры.

Принцесса вернулась в беседку. Видимо, погода собиралась меняться, потому что в воздухе разлился странный, смутно знакомый аромат, от которого засвербело в носу и запершило в горле. Возможно, какой-то осенний цветок раскрылся в преддверии дождя, хотя небо и было ясное. Шарлинта рассеяно допила взвар, пытаясь отыскать в уголках памяти, что именно ей напомнил этот, уже едва уловимый запах. Но ничего подходящего в голову так и не пришло.

Пустую кружку принцесса оставила в беседке, зная, что Иола заберет ее позднее. Серый ждал свою хозяйку уже полностью оседланный. Ам Терр Фоллен, тот самый, которого при первой встрече Лин мысленно назвала каменным троллем, изменил свое отношение к ней. То ли сыновья что-то рассказали, то ли сам ам что-то такое разглядел в девушке, но теперь к каждому уроку верховой езды льорх был заранее экипирован. Правда, ам Терр по-прежнему предпочитал отмалчиваться, и у девушки так и не было возможности спросить, на что же он так сердился при их знакомстве.

На этот раз Лив почему-то задерживалась. Шарлинта даже начала подмерзать, дожидаясь девочку в условленном месте. По территории Первого дома дети могли перемещаться самостоятельно. И амаиры, и амы Фоллены в один голос твердили, что здесь совершенно безопасно. Девушка плотнее запахнула теплый плащ и невольно передернулась, услышав за спиной знакомый женский голос.

— Светлого дня, Ваше Высочество.

Принцесса хотела обернуться, но Примжит Тьерн стремительно прошла мимо нее настолько близко, что соприкоснулась с девушкой плечом. Наверное, от этого капюшон плаща Шарлинты слетел с головы. Примжит Тьерн остановилась в двух шагах от принцессы. Она, видимо, ожидала ответное приветствие, но Шарлинта совсем не собиралась разговаривать с ней.

— Тебе так и не рассказали про пророчество оракула, маленькая амаира? — с явной насмешкой в голосе почти пропела ничуть не оскорбленная Примжит. — И придет тьма. И поглотит тьма радужного феникса. И возродится он в крови принцессы Веллории. Интересно звучит, да?

Тьерн выдержала паузу, пытаясь разглядеть какие-либо эмоции на лице застывшей на месте Лин.

— Уже готова пожертвовать свою кровь, принцесса?

Примжит неприятно рассмеялась и ушла. А Шарлинта так и не могла сдвинуться с места. Не могла протолкнуть камнем стоящий в горле вязкий воздух. В голове все еще звучали неприятным эхом слова Примжит. Принцесса не знала, что и думать. Амаирам она была нужна с какой-то целью, которую ни один из них, несмотря на сближение с девушкой, так и не озвучил. Сказала ли горожанка правду? И всю ли правду? Бессмысленно гадать. Нужно переговорить с амаирами. Прямо сейчас. Только дождаться Лив, которая почему-то до сих пор не пришла. Где мог потеряться этот ребенок?

Видимо, из-за расстроенных чувств, в которых Шарлинта едва не тонула, поисковое заклинание сработало не с первого раза. А когда, наконец, нить натянулась, принцесса громко и со вкусом выругалась вслух. Лив оказалась за территорией Первого дома, правда, недалеко от низкой ограды. Вот бедовая девчонка. Принцесса буквально взлетела в седло, телепортом направляя льорха в нужную точку. Переход вышел странно резким, как будто ее Серому едва хватило на него магии. И только оказавшись на окруженной деревьями небольшой поляне, принцесса осознала, насколько безрассудно она поступила, позволив выманить себя с территории дома. Девушка попробовала уйти в новый телепорт и осознала, что ее магия заперта. Резиарда. Не вовремя вспомнилось Лин. В беседке пахло резиардой. Из ее цветков готовили зелье, временно блокирующее магию. И те, кто поджидал будущую амаиру, явно знали, что это зелье она сегодня выпила.