Время как будто замерло. Шарлинта отчетливо слышала, как гулкими неровными толчками бьется ее сердце, подгоняемое страхом. Впервые в жизни она испытывала такой всепоглощающий животный ужас. Интуиция просто вопила, что завлекли девушку на эту поляну явно не для очередного приятного знакомства с амаинтами.

Трехипостасных было четверо. Взрослые, намного старше ее самой, смуглые, черноволосые, коренастые, в потрепанной одежде, но верхом на явно дорогих вороных жеребцах. Породистых, холенных, быстрых. Только от скорости Серого зависело, удастся ли ей сейчас ускользнуть. Даже без магии льорх был быстр. И принцесса уже мчалась бы прочь, если бы не мысли о девочке, поисковая нить которой привела ее в ловушку.

— Лив. Что с ней?

Шарлинта не узнала свой голос. Она никогда до этого не говорила таким жалким сипом. В глубине души горячей волной плеснула злость, подгоняемая поднявшей голову фамильной гордостью Дерхайтов. В седельной сумке лежал небольшой восьмизарядный самострел, на поясе висел кинжал — другого оружия у принцессы с собой не оказалось. Даже шест остался в спальне. Но и этого было достаточно, чтобы попытаться уйти.

— Не о том ты беспокоишься, девочка.

Заговоривший амаинт не спускал с Лин черных внимательных глаз. От этого тяжелого взгляда по спине бежали мурашки неконтролируемого страха.

— Думай о себе.

Принцесса плохо знала местность, но ограда Первого дома проглядывала сквозь деревья. Нужно было обогнуть трехипостасных по дуге и мчаться к ней. План был плохой, с кучей белых пятен и непросчитанных вариантов. Шарлинта не знала ничего о магических способностях этих амаинтов, но предполагала, что они ими обладают. И сейчас могут спокойно читать ее мысли.

Но принцесса все же рискнула. Резким движением выдернула арбалет из седельной сумки, одновременно пришпоривая Серого. Девушка прижалась к льорху, мысленно подстегивая его. Потом обернулась и выстрелила, стараясь попасть в лошадь, затем еще и еще, до тех пор, пока не закончились болты. Сзади раздался шум падения. Видимо, какой-то из болтов все же достиг своей цели. Девушка отбросила в сторону ставший бесполезным арбалет. До ограды оставалось не так много. Пересечь широкую поляну, перемахнуть через густые заросли кустов и еще каких-то сто ярдов по открытой местности.

Серый почти пересек поляну, когда неожиданно взвился на дыбы, сбрасывая принцессу. Лин упала в те самые кусты, но даже не почувствовала удара, просто загибаясь от полоснувшей по их внутренней связке с льорхом боли. Серый рухнул на землю где-то рядом, сотрясаясь всем телом в агонии. Принцесса ощущала ее, как собственную. Видимо, из-за все той же магической привязки, благодаря которой льорхи могли забирать боль раненого хозяина. Кто бы знал, что она двусторонняя.

Принцесса заставила себя подняться на ноги и потянулась за кинжалом. Трое всадников показались на поляне. Один из них держал лук, из которого был убит ее льорх. Серый, видимо, уже отправился на небесные конюшни, потому что его боль, наконец, отпустила девушку. И она тут же почувствовала свою. Ныла расцарапанная спина, остро дергало правую голень, которой Лин, видимо, на что-то напоролась при падении. Не убежать, не докричаться. Надежда только на охранный амулет. Сомнительная надежда. Если амаинты не имеют намерений убить или покалечить ее, артефакт не сработает. Если судить по происходящему, принцесса была нужна трехипостасным живой.

Оставалось только одно. Спутать их планы и не дать себя схватить. Живой. Двирты считали честью убить себя, чтобы не попасть в руки врага. Подозревал ли дед, рассказывая маленькой Шарлинте о такой традиции, что ей тоже придется однажды пройти этот путь.

Принцесса дернула ворот и приставила кончик кинжала к ямке на шее. Было одновременно страшно сделать это, и страшно не успеть.

Шарлинта нажала на кинжал, вспарывая тонкую кожу. В этот же миг большая тень накрыла девушку, и ее руку, державшую клинок, сдавило как будто в тиски. Лин показалось, что она даже слышит хруст костей. Пальцы невольно разжались, нестерпимая боль пронзила тело, и принцесса провалилась в темноту. Последней здравой мыслью, мелькнувшей в голове, было то, что амулет так и не сработал.

Очнулась принцесса от холода. Она лежала животом на чем-то твердом и неровном, царапающим щеку. Тело затекло, и не получалось пошевелить ни ногами, ни шеей. Руками же шевелить Шарлинта побоялась, потому что одна из них была прямо перед ее глазами — посиневшая, опухшая, ненормально вывернутая. Какую звериную силу нужно иметь, чтобы сжать руку до перелома. Или драконью.

Принцесса, наконец, поняла, где находится. В воздухе, на спине чужого черного дракона, примотанная намертво к нему веревками. С трудом подняла голову и пошевелила затекшей шеей. Это движение резкой болью отозвалось в поврежденной конечности. Шарлинта тихо охнула и заплакала. От боли, от страха, от бессилия, от неизвестности. Ничего не смогла, не успела, не защитилась, погубила Серого и, возможно, Лив. Лучше бы сломала себе шею, когда падала в те кусты. Хорошая цена была бы за глупость и безрассудство маленькой принцессы, вообразившей себя неуязвимым великим магом. А ведь амаиры просили… Нел просил не покидать Первый дом. Где же была ее голова? Светлая, разумная, сообразительная, которой так гордился двиртийский император? Бедный дед. Узнает ли он когда-нибудь, в какую беду загнала сама себя его Лин? Так хотелось сейчас услышать это его грозное: «Ребенок, выпорю». Повелась на эмоции, мастерски взбудораженные Примжит.

При мыслях о последней слезы принцессы высохли. Только Тьерн могла подлить ей зелье резеарды во взвар. Сколько оно действует? Если память не изменила девушке, то двенадцать часов. Это при среднем уровне дара. У нее же магия может пробиться раньше. Нужно сосредоточиться и понять, сколько времени уже прошло. На небе появляются первые бледные звезды. Если дети ушли обедать незадолго до полудня, то у этих амаинтов время только до полуночи. По крайней мере именно так они должны думать. А прошло уже часов восемь-девять. Час-два и ее магия начнет пробиваться сквозь искусственно созданный заслон. Нужно не пропустить этот момент и решить к тому времени, как именно ее потратить.

Дракон круто пошел на посадку, и Шарлинту буквально затрясло от неожиданно резкого ледяного потока воздуха. В отличие от амаиров о теплом коконе для комфорта девушки похитители не подумали. Возможно, перспектива простуды принцессы их не пугала. Либо участь ее будет решена еще до того, как она успеет разболеться. Мало ли кому еще могла понадобиться кровь принцессы Веллории. И мало ли сколько еще пророчеств ходит о ней среди трехипостасных. Напевный голос Примжит как будто бы снова зазвучал в ушах девушки. И почему Лин так легко ей поверила? Правда, ответ на этот вопрос лежал на поверхности. Потому что ее амаиры что-то скрывали и недоговаривали.

Приземление получилось жестким. Принцесса от неожиданности едва не прикусила язык. Отвязывали девушку тоже без особого пиетета. Шарлинта с характерным свистом выпустила воздух из легких, когда трехипостасный резко дернул поврежденную руку. Амаинт попытался поставить девушку на ноги, но тело настолько затекло, что колени Лин подогнулись. Она пошевелила пальцами ног, пытаясь разогнать кровь по затекшим конечностям. Трехипостасные окружили девушку, но не трогали и не торопили. Спустя несколько минут принцесса неловко поднялась с колен, придерживая больную руку. Кончики пальцев чуть потеплели от крохотного ручейка магии, скользнувшего по ним. Совсем чуть-чуть, буквально капля от ее обычного потенциала. Хватит ли, чтобы подать сигнал деду? Или еще поберечь?