Когда утром Такаси пришел к ней в комнату, то побледнел. Сразу заметил, что с сестрой что-то не то. Со дня выставки она все больше слабела, но в тот день впервые не ответила, когда брат ее окликнул. В панике мужчина вызвал скорую, и девушку увезли в больницу, но Камия и другие врачи тщетно боролись за ее жизнь – Мисаки умерла.

В последние минуты сознание у нее спуталось. Губы под кислородной маской раз за разом лепетали какой-то бред.

– Что… хотите сегодня?.. Давайте… стрижку… и завивку… Вам… очень пойдет…

Мисаки снилось, как она работает в парикмахерской. И она улыбалась клиентам в отражении зеркала.

Такаси крепко схватил ее за руку. И молился, чтобы она пришла в себя.

Вечером, когда в палату проник бледно-оранжевый свет, рука девушки слабо пошевелилась. Брат тут же склонился над сестрой. Мисаки что-то пробормотала. К ней вернулось сознание. Такаси наклонился, чтобы разобрать ее слова.

– Пр… ти…

– Что-что?

– Прос… ти.

– За что ты извиняешься? – горько улыбнулся Такаси.

– Была… младшая… состарилась… раньше… Стала… старше тебя…

– Дурочка, ну что ты говоришь! – Такаси крепче сжал изъеденную морщинами руку. – Ты навсегда моя младшая сестренка. Была, есть и будешь. Всегда-всегда… Милая… любимая сестренка…

Он улыбался сквозь слезы, и Мисаки счастливо рассмеялась в ответ.

Он так любил улыбку сестры. Она всегда придавала ему смелости. Может, лицо изъели морщины, но улыбка осталась все та же. Цветочная…

Однако Мисаки улыбалась в последний раз.

Вскоре она уснула вечным сном.

Такаси не стал устраивать похороны. Сестра ведь не хотела бы, чтобы другие увидели, как она постарела. Даже попросила какое-то время не сообщать Харуто о ее смерти. Поэтому в крематории ее молча проводили только они вдвоем с Аяно. Сестра лежала в гробу такая умиротворенная, что, казалось, позови – и она очнется.

– Мисаки…

Но сколько он ни звал, сестра не просыпалась. Такаси крепко сжал ладонь понурившейся Аяно. Тогда девушка всхлипнула. Они с Мисаки так больше и не увиделись, потому Аяно душили слезы сожаления.

Наступило время кремации. Такаси положил в гроб чехол от ножниц, которым так дорожила сестра. Она просила его выкинуть, но он не смог. Потому что видел, с какой заботой она его держала. Даже когда болезнь совсем ее изъела, даже когда бедная девочка мучилась от боли, Мисаки всегда держала чехол при себе. Как самое дорогое сокровище. Ну как Такаси мог его выкинуть?

Такаси мысленно шептал лежащей в гробу сестре:

«Мисаки, надеюсь, там ты снова станешь молодой. Снова пойдешь работать в парикмахерскую. Увидишься с батей и мамой. Опять будете с ней болтать обо всякой чепухе допоздна. И смотри не ссорься с батей!

Надеюсь, вы там заживете душа в душу…

А я пока попробую тут поболтаться. Чтобы ты потом надо мной не смеялась. Так что не переживай и спи спокойно».

На следующий день он начал ремонт в комнате сестры.

Аяно сказала:

– Да оставил бы как есть!

Но Мисаки наверняка хотела, чтобы он начал жизнь с чистого листа. И к тому же иначе Такаси никогда бы не заставил себя здесь убраться. Так что он решил перестроить комнату. Тем более что память о сестре не угаснет даже после того, как он избавится от ее вещей. По крайней мере, Такаси пытался себя в этом убедить.

В ходе уборки он вытащил из шкафа альбом. Открыл – и ему улыбнулась маленькая Мисаки. Такаси так и остался сидеть на полу, заулыбавшись.

– Что такое? – Аяно пристроилась рядышком.

– Ну прелесть же? – Такаси погладил сестренку на снимке. – В детстве соседские мальчишки дразнили ее «девочкой из пивнушки». А она им отвечала спокойно: «И что с того?» – вот тогда они ее колотили, и она возвращалась домой вся в слезах. Так что я нашел этих гадов и преподал им урок. Только слегка увлекся, а Мисаки – ты представляешь? – крикнула, что я изверг. Вот мартышка! Я, понимаешь, ради нее шкурой рисковал…

Такаси долистал до средней школы.

– Она на вид легкомысленная, но училась отлично. Хорошо, что не в нас с батей пошла. А уж ИЗО! Пятерка у нее по ИЗО была. Пятерка! Я в жизни ни одной пятерки не заработал. Думаю, это ей боги подкинули в подарочек талант, чтобы она стала парикмахером.

Еще через несколько листов пошли фотографии из старшей школы. Потом – из училища. И наконец – с церемонии совершеннолетия[35]. Там девушка в фурисодэ стояла между Такаси и Аяно.

– А фурисодэ мы тогда взяли напрокат, – рассмеялся Такаси.

– Точно, – присоединилась к нему Аяно.

– На самом деле она себе одно присмотрела, но когда я сказал, что куплю, то запротестовала: типа дорого, брось. Типа я и так ей уже юкату купил, фурисодэ – перебор.

– Мисаки всегда переживала, что у тебя из-за нее много забот.

От этих слов у мужчины защипало в глазах.

– Неправда же… – Слезы все-таки закапали. – Надо было не слушать и покупать… Не жмотиться на какое-то фурисодэ, а порадовать малышку… Вообще жаль, что я ей много чего не купил. И не сводил, куда она хотела. Мог же столько всего сделать… А вот…

Тут Такаси почувствовал, как спины коснулась теплая рука Аяно.

– Не говори так. Ты был отличным братом. Помнишь, что Мисаки говорила? Что это благодаря тебе она стала парикмахером. Ты исполнил ее мечту.

Слезы закапали альбом.

– И еще говорила, как счастлива, что ее брат – именно ты.

«Это я счастлив. Что такого никчемного брата всю жизнь поддерживала прекрасная сестра. Я только ради тебя не опускал руки. Все, чего достиг в жизни, – благодаря тебе».

Такаси неловко вытер рукавом упавшие на фотографии капли.

– Мисаки, не стоил я такой сестры…

Аяно тоже плакала. Когда она громко шмыгнула, Такаси невольно хихикнул.

– Чего! – возмутилась девушка, зажимая нос. Они переглянулись и рассмеялись.

Потом Такаси еще разок взглянул на снимок сестры.

«Спасибо, Мисаки… Спасибо, что родилась моей сестрой».

Уже под конец уборки они нашли письмо.

На нем значилось: «Харуто». Похоже, Мисаки написала его уже в постели после выставки.

По крайней мере, так подумал Такаси, когда посмотрел на конверт.

«Хоть что-то я для нее еще сделаю…» – решил мужчина и достал телефон.

Когда Харуто узнал о смерти Мисаки, ноги его не удержали, и он осел на землю. Мир потерял все краски, как на монохромном снимке. Харуто не представлял, как теперь быть, и забыл, как дышать. Последние пару дней он забегался на работе и именно сегодня хотел сходить ее навестить…