– Но вы понимаете, насколько это страшно? – ВозбужденныйЛеблан едва не ткнул указательным пальцем в лицо собеседнику. – Этот Аристидисстоит практически за всем: банками, правительствами, промышленнымипредприятиями, вооружением, транспортом! Его никогда не видят и о нем оченьредко слышат! Он сидит и покуривает в своем испанском замке, иногда черкнетнесколько слов на клочке бумаги и бросит его на пол. Секретарь подползает начетвереньках и подбирает этот клочок, а через несколько дней крупный парижскийбанкир пускает себе пулю в лоб!

– С каким драматизмом вы все это обрисовали, Леблан! Ноудивляться нечему. Президенты и министры делают важные заявления, банкирычто-то напыщенно вещают, сидя за роскошными столами, а потом выясняется, что завсем этим пышным великолепием скрывается маленький незаметный человечек,обладающий реальной властью. Неудивительно, что за всеми исчезновениями стоитАристидис, – фактически нам раньше следовало это предположить. Вся история –грандиозная коммерческая афера. Никакой политики. Вопрос в том, что нам с этимделать.

Лицо Леблана помрачнело.

– Это будет нелегко. Если мы ошибаемся… о таком варианте я идумать боюсь! А если мы правы, нам придется это доказать. Вы понимаете, чтостоит нам начать расследование, как его могут отменить на самом высоком уровне?Да, нам будет трудновато… Но… – он выразительно поднял короткий указательныйпалец, – это будет сделано.

Автомобили поднялись по горной дороге и остановились убольших ворот в скале. Машин было четыре. В первой находились французскийминистр и американский посол, во второй – британский консул, член парламента ишеф полиции, в третьей – два участника бывшей королевской комиссии и дваизвестных журналиста. В каждой из трех машин присутствовали сопровождающие лица.В четвертом автомобиле находились люди, неизвестные широкой публике, нопользующиеся авторитетом в своей среде. Среди них были капитан Леблан и мистерДжессоп. Шоферы в униформах открывали дверцы и помогали выйти высоким гостям.

– Надо надеяться, – пробормотал министр, – что нам непридется контактировать с пациентами.

– Du tout, monsieur le ministre[41], – тут же успокоил егоодин из сопровождающих. – Приняты все меры предосторожности. Инспекция будетпроизводиться только на расстоянии.

На лице пожилого министра отразилось явное облегчение. Посолчто-то заметил насчет прогресса в лечении проказы.

Большие ворота распахнулись. Несколько человек – коренастыйтемноволосый директор, высокий и светловолосый заместитель директора, двоеизвестных врачей и знаменитый химик – приветствовали визитеров цветистымифранцузскими фразами.

– A cher[42] Аристидис? – осведомился министр. – Я искренненадеюсь, что недомогание не помешало ему выполнить обещание и встретиться снами здесь.

– Мсье Аристидис вчера прилетел из Испании, – ответилзаместитель директора. – Он ожидает вас внутри. Позвольте, вашепревосходительство, показать вам дорогу.

Посетители двинулись следом за ним. Министр с беспокойствомпосмотрел направо. Прокаженные выстроились вдалеке от решетчатой ограды. Егопревосходительство облегченно вздохнул – отношение министра к проказеоставалось на уровне Средневековья.

Мистер Аристидис ожидал гостей в прекрасно меблированномсовременном салоне. Последовали поклоны, комплименты и представления.Смуглолицые слуги в белых одеяниях и тюрбанах подали аперитивы.

– У вас здесь чудесно, сэр, – сказал Аристидису один измолодых журналистов.

Старик по-восточному прижал руки к груди:

– Я горжусь этим местом. Можно сказать, это моя лебединаяпеснь, мой последний дар человечеству. На него не жалели расходов.

– В самом деле, – подтвердил один из местных врачей. – Здесьпросто мечта профессионала. Мы и в Штатах были неплохо устроены, но здесь… Этопомогает нам достигать отличных результатов.

Его энтузиазм оказался заразительным.

– Ваше предприятие заслуживает всяческих похвал, – промолвилпосол, вежливо кланяясь Аристидису.

– Бог был милостив ко мне, – скромно отозвался старик.

Сгорбившись на стуле, он походил на маленькую желтую жабу. Членпарламента пробормотал на ухо старому и глуховатому сотруднику королевскойкомиссии, что Аристидис являет собой весьма любопытный парадокс.

– Вероятно, старый мошенник разорил миллионы людей изаграбастал столько денег, что не знает, куда их девать, – вот и передает их вдругие руки.

Пожилой судья, к которому он обращался, пробормотал в ответ:

– Интересно, какие результаты могут оправдать стольчудовищные расходы? Большинство великих открытий, облагодетельствовавшихчеловечество, были осуществлены при помощи куда более простого оборудования.

– А теперь, – сказал Аристидис, когда с любезностями иаперитивами было покончено, – вы, надеюсь, окажете мне честь, разделив со мнойпростую трапезу. Доктор ван Хейдем будет выполнять обязанности хозяина. Я надиете и ем очень мало. После еды вы начнете осмотр здания.

Провожаемые радушным доктором ван Хейдемом, гости сэнтузиазмом направились в столовую. За два часа полета и час езды в автомобилеони успели проголодаться. Изысканная пища заслужила особое одобрение министра.

– Мы наслаждаемся нашим скромным комфортом, – сказал ванХейдем. – Свежие фрукты и овощи доставляют самолетом дважды в неделю; мясом ицыплятами мы тоже обеспечены. Конечно, у нас мощные холодильные устройства.Тело должно пользоваться всеми ресурсами науки.

Еда сопровождалась отборными винами. Затем подали кофепо-турецки. После трапезы гостям предложили приступить к инспекции. Экскурсиязаняла два часа и была весьма подробной. Министр был рад, когда она подошла кконцу. Его чересчур ошеломили сверкающие лаборатории, бесконечные белыекоридоры и особенно обилие научной информации.

Хотя интерес министра был поверхностным, остальные оказалисьболее пытливыми в своих расспросах. Особое любопытство вызывали жилищныеусловия персонала и некоторые другие детали. Доктор ван Хейдем охотнодемонстрировал гостям все, что они хотели видеть. Леблан и Джессоп (первыйсопровождал министра, а второй – британского консула) немного отстали отпрочих, возвращаясь в салон.

– Вроде бы здесь никаких следов, – возбужденно шепнулЛеблан.

– Пожалуй.

– Mon cher, если мы, как гласит ваша пословица, лаяли не нато дерево, разразится катастрофа. Столько недель потрачено, чтобы все этоорганизовать! Что касается меня – моей карьере придет конец.