– Бремя доказательств лежит на вас, – промолвил мистерАристидис. – Но, на мой взгляд, эти нелепейшие обвинения не подкрепленыникакими доказательствами.

– Вы ошибаетесь!

Доктор ван Хейдем удивленно обернулся. Один из марокканскихслуг шагнул вперед. Он выглядел весьма внушительно в белом расшитом одеянии ибелом тюрбане, колоритно подчеркивающем маслянистую черноту лица.

Всю компанию поверг в изумление тот факт, что с его полных,почти негроидных губ слетали слова, произносимые чисто американским голосом.

– Мои показания могут подтвердить обвинения, – продолжалголос. – Эти джентльмены отрицают, что Эндрю Питерс, Торквил Эрикссон, мистер имиссис Беттертон и доктор Луи Баррон находятся здесь. Но это ложь. Они всездесь – и я говорю от их имени. – Он шагнул к американскому послу. – Очевидно,сейчас вам нелегко узнать меня, сэр, но я Эндрю Питерс.

Аристидис издал негромкое шипение и откинулся в кресле; еголицо вновь стало бесстрастным.

– Здесь прячут многих людей, – продолжал Питерс. – ДоктораШварц из Мюнхена, Хельгу Неедхайм, английских ученых Джеффриса и Дейвидсона,Пола Уэйда из США, итальянцев Рикочетти и Бьянко, Мерчисонов. Все они находятсяв этом здании. Сложную систему переборок невозможно обнаружить невооруженнымглазом. Прямо в скале расположена целая сеть секретных лабораторий.

– Господи! – воскликнул американский посол. Он внимательнопосмотрел на исполненную достоинства фигуру марокканца и внезапно расхохотался:– Не сказал бы, что узнаю вас даже сейчас.

– Инъекция парафина в губы, не говоря уже о черном пигменте,сэр.

– Если вы Питерс, то под каким номером вы значитесь в ФБР?

– 813471, сэр.

– Верно, – кивнул посол. – А инициалы вашего настоящегоимени?

– Б.А.П.Г., сэр.

– Этот человек – Питерс, – заявил посол.

Он посмотрел на министра, который неуверенно откашлялся.

– Вы утверждаете, – осведомился он у Питерса, – что этихлюдей удерживают здесь против их воли?

– Некоторые находятся здесь по собственному желанию, вашепревосходительство, а некоторые – нет.

– В таком случае необходимо принять меры, – пришлосьпризнать министру.

Он посмотрел на префекта полиции. Последний сделал шагвперед.

– Минутку, пожалуйста, – мистер Аристидис поднял руку. –Кажется, мое доверие было обмануто. – Он устремил властный холодный взгляд наван Хейдема и директора. – Мне еще не вполне ясно, джентльмены, насколькодалеко вы позволили себе зайти в вашем научном энтузиазме. Я основал этоучреждение исключительно в интересах науки, но не принимал никакого участия вего практической деятельности. Если эти обвинения основаны на фактах, советуювам, мсье директор, немедленно предъявить людей, которые, как подозревают,удерживаются здесь незаконно.

– Но, мсье, это невозможно. Я… Это было бы…

– Любым экспериментам подобного рода, – прервал мистерАристидис, – должен быть положен конец. – Он окинул визитеров холодным взглядомфинансиста. – Едва ли необходимо заверять вас, господа, что, если здесьпроисходит нечто незаконное, ко мне это не имеет никакого отношения.

Благодаря богатству, влиянию и могуществу мистера Аристидисаэти слова справедливо расценили как приказ. Всемирно известный предпринимательне должен быть замешанным в это дело. Но даже если ему удастся выбраться изнего невредимым, для него это поражение. С «бюро мозгов», с помощью которого оннадеялся на колоссальные прибыли, покончено раз и навсегда. Тем не менее мистерАристидис не был обескуражен. В его карьере и раньше иногда случались неудачи.Он всегда воспринимал их философски и начинал готовиться к следующему удару.

Аристидис сделал чисто восточный жест:

– Я умываю руки.

Префект полиции двинулся вперед. Это был его выход – он зналсвои обязанности и был готов в полной мере использовать свое официальноеположение.

– Прошу мне не мешать, – заявил он. – Я должен исполнитьсвой долг.

Побледневший ван Хейдем шагнул к нему.

– Если вы последуете за мной, – сказал он, – я провожу вас внаше запасное крыло.

– Я чувствую себя пробудившейся после ночного кошмара, –вздохнула Хилари.

Она довольно потянулась. Они сидели на террасе отеля вТанжере, куда утром прибыли самолетом.

– Неужели это произошло на самом деле? – продолжала Хилари.– Не может быть!

– Еще как может, – отозвался Том Беттертон. – Но я согласенс вами: это был настоящий кошмар. К счастью, я из него выбрался.

Джессоп вышел на террасу и сел рядом с ними.

– А где Энди Питерс? – спросила Хилари.

– Скоро будет здесь, – ответил Джессоп. – У него естькое-какие дела.

– Значит, Питерс был одним из ваших людей, – сказала Хилари,– и проделывал трюки с фосфором и свинцовым портсигаром, разбрызгивающимрадиоактивное вещество. А я ничего об этом не знала.

– Да, – кивнул Джессоп, – вы оба ничего не знали друг одруге. Строго говоря, Питерс не мой человек – он представлял США.

– Так вот что вы имели в виду, надеясь, что если я доберусьдо Тома, то у меня будет защита? Вы подразумевали Энди Питерса?

Джессоп снова кивнул.

– Вы не в обиде на меня, – осведомился он, – что я необеспечил желаемый конец ваших приключений?

Хилари выглядела озадаченной.

– Какой конец?

– Спортивную форму самоубийства, – объяснил Джессоп.

– Ах это! – Она недоверчиво покачала головой. – Теперь этокажется мне таким же нереальным, как все остальное. Я так долго пробыла ОливБеттертон, что мне трудно снова стать Хилари Крейвен.

– А вот и мой друг Леблан, – сказал Джессоп. – Я должен сним поговорить.

Он поднялся и зашагал по террасе.

– Вы не сделаете для меня еще кое-что, Олив? – быстроспросил Том Беттертон. – Простите, я привык называть вас так.

– Да, разумеется. Что вы имеете в виду?

– Пройдитесь со мной по террасе, потом возвращайтесь сюда искажите, что я поднялся к себе в комнату отдохнуть.

Она вопрошающе посмотрела на него: