– О нет!

– Да. Правда, в то время не возникло никаких подозрений.Беттертон выглядел убитым горем, с головой погрузился в работу и вскореобъявил, что открыл ZE-расщепление. Это принесло ему то, чего он жаждал, –признание и славу великого ученого. После этого он счел благоразумным покинутьАмерику и перебраться в Англию. Он обосновался в Харуэлле и стал там работать.

После окончания войны мне пришлось задержаться в Европе. Таккак я хорошо знал немецкий, русский и польский языки, я смог выполнять тамважную работу. Письмо, которое Эльза прислала мне незадолго до смерти,встревожило меня. Болезнь, которой она страдала и от которой умерла, казаласьмне таинственной и необъяснимой. Вернувшись в США, я начал расследование. Небуду вдаваться в подробности, но того, что я обнаружил, было достаточно длявыдачи ордера на эксгумацию тела. В окружной прокуратуре работал молодойпарень, который был близким другом Беттертона. В то время он отправился впутешествие по Европе, очевидно, навестил Беттертона и упомянул ему об эксгумации.Беттертон почуял опасность. Полагаю, к нему уже подбирались агенты нашего другамистера Аристидиса. Беттертон решил, что это его лучший шанс избежать ареста исуда за убийство. Он принял предложение, поставив условием полное изменение еговнешности. Но в результате Беттертон оказался в другой тюрьме. Более того, емугрозила опасность, так как он был не в состоянии поставлять заказчикамтребуемый научный «товар». Ведь Беттертон отнюдь не являлся гением.

– И вы последовали за ним?

– Да. Когда газеты поведали сенсационную новость обисчезновении Томаса Беттертона, я отправился в Англию. Моему другу, блестящемуученому, делала определенные авансы некая миссис Спидер, работавшая в ООН.Прибыв в Англию, я узнал, что она встречалась и с Беттертоном. Я побеседовал сней, выражая левые симпатии и сильно преувеличив мое значение в науке.Понимаете, тогда я думал, что Беттертон сбежал за «железный занавес», где донего было невозможно добраться. Ну, я все же решил попробовать. – В его голосепослышалась горечь. – Эльза была великолепным ученым, красивой и добройженщиной. Ее убил и ограбил человек, которого она любила и которому доверяла. Вслучае необходимости я намеревался собственноручно разделаться с Беттертоном.

– Теперь я все понимаю, – промолвила Хилари.

– Прибыв в Англию, – продолжал Питерс, – я написал вам,сообщив все факты и подписавшись своим польским именем. – Он посмотрел на нее.– Полагаю, вы мне не поверили. Я так и не получил ответа. – Питерс пожалплечами. – Тогда я обратился в Интеллидженс сервис. Сначала я пришел туда,играя роль чопорного и корректного польского офицера. В то время я подозревалвсех и вся. Но в конце концов мы с Джессопом поладили. – Он сделал паузу. –Сегодня утром моя миссия закончилась. Будет выдвинуто требование об экстрадиции,и Беттертона отправят в США, где он предстанет перед судом. На оправдание емунечего рассчитывать, – мрачно добавил Питерс. – Улики против негонеопровержимы.

Он помолчал, глядя на освещенные солнцем сады, тянущиеся кморю.

– Вся беда в том, что вы приехали к мужу, и я влюбился ввас. Это был сущий ад, Олив. Ведь я человек, который обеспечил вашему мужуэлектрический стул. От этого нам не уйти. Вы никогда не забудете этого, дажеесли сможете простить. – Питерс поднялся. – Я хотел, чтобы вы услышали обо всемот меня. А теперь прощайте. – Он резко повернулся, но Хилари удержала его.

– Подождите, – сказала она. – Есть кое-что, чего вы незнаете. Я не жена Беттертона. Олив Беттертон умерла в Касабланке. Джессопубедил меня занять ее место.

Питерс уставился на нее:

– Вы не Олив Беттертон?

– Нет.

– Господи! – Питерс тяжело опустился на стул. – Олив,дорогая…

– Не называйте меня Олив. Меня зовут Хилари – ХилариКрейвен.

– Хилари? – повторил Питерс. – Придется привыкнуть к этомуимени. – Он взял ее руки в свои.

На другом конце террасы Джессоп, обсуждавший с Лебланомтехнические трудности нынешней ситуации, рассеянно переспросил:

– О чем вы говорили?

– Я говорил, mon cher, что мы едва ли сможем предъявитьобвинение этой скотине Аристидису.

– Разумеется. Аристидис всегда останется в выигрыше. Ему ина сей раз удастся выйти сухим из воды. Но он потеряет много денег, и это емуне понравится. К тому же даже Аристидис не вечен. Судя по его виду, ему вскорепридется предстать перед Высшим Судией.

– Что привлекло ваше внимание, друг мой?

– Эти двое, – ответил Джессоп. – Я отправил Хилари Крейвен впутешествие к неизвестному месту назначения, но мне кажется, что конец еепутешествия будет обычным.

Леблан выглядел озадаченным, потом воскликнул:

– Ага! Как у вашего Шекспира!

– Вы, французы, так начитанны, – промолвил Джессоп.