– Не поеду, – покачала головой девушка.

– Почему?

– Потому.

– Если ты думаешь, что я тебя куда-то завезу…

– Думаю, – кивнула Марина.

– Не завезу. Даже в мыслях нет.

– Не поеду.

– Я понимаю, с твоим отцом накладка вышла. Человек под пулю попал, его спасать надо было…

– Вы бандит?

– Почему «вы»? Мне всего двадцать восемь лет, я еще молодой. Давай на «ты».

– Вы не ответили на мой вопрос, – Марина смотрела на него робко, но в ее голосе слышалось возмущение.

– Нет, уже не бандит…

– А машина откуда?

– Это ты спрашиваешь или мама? – усмехнулся Егор.

– А мама здесь при чем?

– Ну, она же тебе рассказывала про меня. Или нет?

– Ну-у… – Марина смущенно отвела взгляд в сторону.

– Сочиняет твоя мама… Не бандит я, бизнес у меня.

– И в тюрьме вы не сидели?

– А про тюрьму кто сказал?

– Ну, папа… Он сказал, что это у вас на лице написано.

– А ты что скажешь?

– Ну-у… Я не знаю…

– Что там у меня на лице написано? Нормальное лицо.

– Ну, нормальное… – пожала плечами Марина.

– Поверь, я не злодей. И уж тебя точно не обижу. Мы же соседи, да? Садись, подвезу! – широко улыбнулся Егор.

Но девушка покачала головой. Не хотела она садиться к нему в машину, боялась. И нужно время для того, чтобы развеять ее страх. Может, и не надо торопить события?

– А едешь куда?

– Да так…

– Может, в ресторан сходим?

– Куда?! – Она посмотрела на него так, словно он предложил ей сняться в эротическом ролике.

– Ну, в кафе, в «Лакомку».

– Я не люблю сладкое, – серьезно произнесла Марина.

– Ну, можно в кино…

– И в кино не хочу! – мотнула она головой.

Крепость не сдавалась, но Егор и не думал снимать осаду.

– А куда хочешь?

Марина не ответила. Она смотрела на черный «Мерседес», который остановился у самой остановки, объехав «БМВ» Егора. Из машины вышел плотного сложения мужик с наголо бритой головой. Тяжелые, будто литые черты лица, глубоко утопающие глазницы, как бойницы в глубине железобетонной коробки дзота. Мощная шея, спускающаяся под футболку толстенная цепь из чистого золота, на пальцах-сардельках – массивные печатки, одна с камушком. Брит любил такие драгоценные безделушки. Егор хорошо это знал. Более того, он сам однажды подарил ему на день рождения золотой перстень.

– Егорыч, бродяга! – Брит искренне обрадовался ему и руки раскинул для братских объятий.

Некстати он появился, но Егор не мог прогнать его. Нельзя было ссориться с бригадирами, с этими столпами, на которых строилось его положение.

Они пожали друг другу руки, обнялись на глазах у Марины.

– Извини, я на Канарах с Лялькой был! Думал, к твоему освобождению подъехать, а там у нас напряг возник, пришлось задержаться. Я как раз к тебе ехал, смотрю, ты… Надо бы пересечься, за жизнь поговорить. А давай прямо сейчас!

Егор хотел отказаться. Какая может быть поляна, когда у него не решена проблема с Мариной? Да и сам Брит должен был понять, что его не просто так на автобусную остановку занесло. С девушкой он знакомится, да с какой… Брит еще тот бабник, он разбирается в женской красоте, и Марина должна была произвести на него сильное впечатление, а он даже не смотрит в ее сторону. Может, она только Егору кажется красавицей? Может, для других она – самая обыкновенная?

Егор повернулся, но Марины уже не было. Видимо, ушла, пока он братался с Бритом.

Но ведь он знает, где она живет, и они еще обязательно встретятся. А пока можно пообщаться с Бритом. Он этого заслуживает.

Курица – птица трусливая, но если она стоит на охране выводка, нет зверя страшней. И ястребу глаза выклюет, если будет надо.

– Я не знаю, кто ты такой и чем занимаешься! Я знаю, что не надо ходить за моей дочерью! – Валентина Петровна чуть не кидалась на Егора.

– Я за ней не хожу, просто спросил…

Марина куда-то пропала. Егор караулил юную красавицу из окна своего дома, но уже четвертый день прошел, а ее все нет. Не вытерпел он, потому и вышел к ее матери. Нагнал ее на полпути к магазину, спросил. И нарвался на всклокоченную наседку. И не смешно, потому что грустно. Это же не просто женщина, она – мать самой Марины.

– А не надо спрашивать! И оставь мою дочь в покое!

– А то что? – автоматически спросил Егор и тут же прикусил язык, но поздно.

– Ты мне угрожаешь? – побледнела женщина.

– Да нет, мне показалось, что это вы мне угрожаете. Мне всего лишь показалось, – покладисто улыбнулся он.

– Да нет, ты мне угрожаешь! – Валентину Петровну отшатнуло в сторону, она сошла с тротуара, одной рукой оперлась о дерево, а другой провела по груди.

– Вам плохо? – шагнул к ней Егор.

– Не трогай меня!

– Валентина Петровна, вы, наверное, не так меня поняли! Если вы думаете, что я собираюсь приударить за Мариной, так зря. У меня самые серьезные к ней намерения…

– Намерения? – Женщина с опаской взглянула на него.

– Может, я влюбился в нее!

– Может?

– Не может, а влюбился! – Для пущей убедительности Егор приложил к груди обе ладони.

– Не нужна ей такая любовь!

– Почему? Чем я плох?

– Всем! Ты – бандит!

– Не бандит я.

– А то я не знаю!

– Нехорошо, Валентина Петровна, взяли и человека оскорбили.

– А человека?

– Что я плохого лично вам сделал?

– Что плохого?! Мне?!.. Сделал!.. Но я не о себе сейчас думаю, я о Марине беспокоюсь! Оставь ее в покое, пожалуйста! – умоляюще посмотрела на него Валентина.

Казалось, из ее глаз вот-вот хлынут слезы. Егор мог уходить, потому что не скажет она, куда делась Марина. Костьми ляжет, но не скажет. Придется искать исчезнувшую красавицу по своим каналам.

Море спокойное, гладкое, как отшлифованный мрамор. Подкрашенная закатным солнцем туча похожа была на дракона с огромной распахнутой пастью. Ему не нужно было двигаться, чтобы сожрать оранжевый диск, солнце само сползало в эту пасть.

И сам Егор в чьих-то глазах казался таким вот чудовищем. Только вот солнце не спешило упасть к нему в руки. Он сам нашел Марину, приехал за ней. Она сидела на скамейке со своей подружкой, а два каких-то паренька стояли перед ними. Рисуясь перед девушками, они что-то оживленно им рассказывали. На подружку никто из них не смотрел, все внимание на Марину. Ну, так в этом ничего удивительного…