Пальцы окутало синее свечение. С указательного сорвался изатрепетал в воздухе язычок пламени. Я вел руку, а надпись оставалась гореть впространстве, написанная на языке, которого не было и не должно быть на Земле.То ли руны, то ли иероглифы, то ли затейливая арабская вязь, то ли просто узор:затягивающий, гипнотический, идущий сквозь пространство и время…

Я перехватил автомат поудобнее и шагнул в открывшийсяпортал.

Вопреки всему я убежден, что человек по природе своей —существо мирное. Глупое, жестокое, похотливое, наивное, склочное — но мирное.Никто в здравом уме и от хорошей жизни не стремится убивать. Это удел маньякови фанатиков. Даже закоснелый вояка, скалозуб, не мыслящий одежды, кромемундира, марширующий даже от койки до сортира и разговаривающий со своей кошкойязыком уставных команд, — все равно предпочтет получать звания за выслугу лет,а ордена — за успехи на параде. Недаром у русских военных традиционный тост —«за павших», а не «за победу». За победу пьют, только когда война уже идет…

И в то же время человек — одно из самых воинственныхсуществ, которые только можно себе представить. Грань, которую надо перейти,так тонка и призрачна, что одно лишнее слово, один лишний жест или одна лишняярюмка способны превратить самого миролюбивого человека в жаждущего кровиубийцу. Говорят, это потому, что человек — хищник поневоле. В отличие отживотных, изначально созданных для убийства и потому отдающих себе отчет всвоей силе, человек во многом остается загнанной в угол, оголодавшей,истеричной обезьяной, которая, не найдя в достатке привычных кореньев ибананов, схватила палку и кинулась молотить ею отбившуюся от стада антилопу.

Ну или если вы понимаете Библию буквально, то мы былисовращены дьяволом и нашу душу искалечил первородный грех.

Выведи меня портал куда-нибудь на просторы Аркана, боюсь, янедолго бы сдерживался. Даже успела мелькнуть в голове кровожадная картинка: яоказываюсь в немыслимо огромном тронном зале, напоминающем не то о фильме«Властелин Колец», не то о «Звездных войнах». Повсюду выряженные в пышную формуохранники, повсюду коварные предводители функционалов… И я, прижав к животуприклад, полосую всех, не целясь, очередями, и патроны все не кончаются и некончаются, враги с воплем падают, захлебываясь в крови, разбегаются, но моивыстрелы их догоняют, злодеи молят о пощаде, но я глух и нем…

Но стрелять было не в кого.

Степь.

Низкая колючая трава, сухо шелестящая под ногами. Живая, ноуже выгорающая под солнцем. Сейчас, к счастью, был вечер, солнце почти село, новетер дул горячий, неприятный. Я обернулся кругом — никого и нигде. Только нагоризонте — горы.

Куда же меня вынесло?

Я снова поднял руку, шевельнул пальцами, пытаясь начертить ввоздухе огненные письмена. Но ничего не получилось. Я иссяк.

Вместе с возможностями функционала меня оставили и обычныечеловеческие силы. Я сел прямо на землю. Минуту просто сидел, смотря на закат,потом принялся отковыривать от штанин остатки ловчей сети. Нити будто застыли,стали ломкими и хрупкими.

Где же я?

Главное, не впадать в панику. Я с равным успехом могу бытьна Тверди, на своей Земле или в Аркане. Мало ли на планете необитаемых мест!Главное то, что я пожелал оказаться «в сердце» функционалов. В том мире, откудаих корни.

Будем исходить из того, что мое желание все-таки исполнилось.

Усилием воли я заставил себя встряхнуться. Повертел в рукахи отложил подальше автомат. Открыл прихваченный с тела солдата ранец.

И от души порадовался тому, что не сбылась моя мечта опатронах. В этой степи они были бы мне нужны, как в бане пассатижи.

Я поочередно достал из ранца следующие вещи:

Пластиковая фляжка примерно на литр с выдавленной надписью«Вода».

Три запаянных в фольгу брикета с надписями «Суточныйрацион».

Маленькую аптечку — внутри шприц-тюбики, пеналы стаблетками, бинты. Была, к счастью, и инструкция по применению всего этогодобра.

Металлический цилиндрик фонарика. Может сгодиться и какнебольшая, но увесистая дубинка…

Тугой рулончик туалетной бумаги… и нечего смеяться, смеятьсябудете, когда вас, избалованного цивилизацией горожанина, прихватит нужда вчистом поле, где даже лопуха не растет, а трава соперничает остротой с осокой.

Три плитки шоколада — то ли они не входили в стандартныйпаек, то ли были каким-то бонусом. Шоколад был до боли знакомый: «Золотаямарка», и я понял, что расстрелял русский спецназ с Аркана. От этой мысли надуше стало еще гаже.

Тоненькая брошюрка, озаглавленная «Выживание на Земле-3». Нупонятно. Инструкции для взятых в плен или потерявшихся солдат о том, как вестисебя на Тверди. Будем считать, что у меня прибавилось туалетной бумаги.

Пластиковая кассета, из которой торчало еще три шприц-тюбикаярко-красного цвета. Одно гнездо пустовало. Боевой коктейль? Похоже. Один тюбиксолдат вколол перед боем, остальные про запас.

Большая катушка с толстой белой ниткой. Почему-то безиголки.

Компас — стрелка с готовностью указала на местный север.

И вещь, безусловно, нужная, но в степи абсолютнобесполезная, — складной ножик с несколькими лезвиями, пилкой, открывалкой.Впрочем, пакеты с пищей надо вскрывать? Не рвать же их зубами? Значит, даздравствует ножик!

На всякий случай я еще потряс ранец — и был вознагражденвывалившейся из боковых кармашков мелочёвкой: коробок спичек, смотаннаяколечком леска с поплавком, крючком, грузилом и упаковка презервативов.Разумеется, арканцы не собирались насиловать гражданок Тверди, презерватив вармейском снаряжении одна из самых полезных вещей — им можно защитить стволавтомата от пыли, а спички от воды, в него можно набрать воду или, скрутив,превратить в неплохую резинку для самодельной рогатки. А рогатка — это ужевозможность бесшумно и не тратя патронов поохотиться на мелкую птицу и зверье.

В общем, ранец я прихватил не зря.

Еще бы спальный мешок и палатку…

Собрав вещи обратно, оставив лишь компас, я не поддалсяискушению выпить глоток воды. Кто знает, как долго мне придется обходитьсяодной литровой флягой? В худшем случае — до конца моих дней. Унылый вид местнойтравы не внушал особого оптимизма.

Отстегнув от автомата магазин, я выщелкнул и пересчиталпатроны. Негусто. Четырнадцать патронов — это для боя как в «Звездных войнах»маловато.

Хотя для безлюдной степи в самый раз. Я отрегулировал ременьи повесил автомат на шею, повесить его за спину мешал ранец.

Теперь надо было принимать решение, куда я двинусь. По моимвнутренним часам еще был полдень, в крови кипел адреналин, и, по-хорошему, егостоило бы сжечь, прежде чем наступит темнота и поневоле придется лечь спать.