что на ней до этого спали полубезумные культисты. На соседней лежанке улегся сам, предварительно проверив рюкзак. Еды не было, так что довольствовался водой.

И все же перед тем, как лечь спать, я засунул руку в нагрудный карман Саламандрова. Что же это за книжка, которую он носит на груди и читает ее время от времени?

На ее обложке в верхнем правом углу был нарисован открытый глаз, в который вползала змея. Аристократ мог проснуться в любой момент, поэтому я поспешил посмотреть, о чем она.

Я открыл первую страницу, там было оглавление. Всего три главы:

“Создание миньона, Воскрешение мертвых на второй день, Проклятие земли.”

Похоже, это же была книга по той самой запретной магии, о которой он так разглагольствовал. Саламандров загнул уголок странички, которую читал последней.

“Создание миньона из бастарда. Как превратить бастарда в раба крови.”

Ничего себе, да тут не так все просто.

Это что, меня что ли он решил превращать в раба крови? Мне сразу вспомнилось, как задумчиво он иногда на меня смотрел. Видно, в те моменты думал как превратит меня в раба, а я буду ему прислуживать. Ага, все имеют право на влажные фантазии, пока это не нарушает свободу окружающих. Вот только нахрена ему раб крови? Я вроде и так стараюсь не вызывать подозрений…

Рука снова потянулась к кинжалу. Нет, лучше его замочить сейчас, пока он в отключке. А там я сам найду способ, как добраться до главы их семейки. Вздохнул, и убрал руку от рукояти. Решил, для начала, изучить книжцу, чтобы понимать чему меня собираются подвергнуть и чего вообще ожидать.

“Пункт первый: ввергните бастарда в тяжелое эмоциональное состояние. Для этих целей бастарда можно вынудить совершить преступление. Хорошо если он будет испытывать страх и тревогу. В крайних случаях, может подойти убийство его семьи или напротив, помощь в воскрешении его умерших родных.

Сердце в груди застучало набатом. Руки снова потянулись… Нет, не к ножу а к шее гада.

Усилием воли вернулся к чтению.

Пункт второй: ослабьте бастарда магически. Вынудите его потратить силы, чтобы он как можно меньше сопротивлялся вашим чарам”.

Вынудите бастарда произнести клятву верности.

Дальше шло сложно объяснение обрядов, и мне стало скучно. Главное, что он не попытается меня убить, или сделать ещё что-либо для меня противоестественное.

Теперь становилось понятным, почему аристократ не хотел говорить о запретной магии и прекращал разговор.

Интересные у него на меня планы. Ясно теперь чего он со мной возится. И всё же я правильно не расслабляюсь. Аристократам верить нельзя, ни под каким соусом. Лучше относиться к аристократам как к сложным трофеям. Как к дичи, или бездушному танку, чью башню однажды можно будет повесить на стену. Мне отец когда-то говорил, если испытывать эмоции к жертве, вероятнее всего в этой охоте победителем выйдешь не ты. Сейчас очень чётко эти слова вспомнил.

Может я и таскаюсь за этим аристократом и изображаю что готов подмывать его задницу. Но это продлиться недолго. Я просто иду к своей цели. Я до неё дойду, а потом Саламандров вдруг обнаружит, что бастард, которого он хотел подчинить, уже стоит над его коченеющим трупом.

Первым порывом было сжечь проклятую книгу. Но тогда Саламандров понял бы, что я ее нашел и прочел.

Я вернул книжку на место, а сам улёгся на солому, сверля отключившегося засранца взглядом. В нагрудном кармане что-то громыхнуло. На автомате полез туда рукой, и

коснулся своего нагрудного кармана, в котором лежало что-то твёрдое. Сунул руку и достал коробочку с кристаллами, что я нашёл в логове лысого психа.

А что если…

Глава 17. Жена

Утром, когда Саламандров, эта спящая некрасавица, пришел в себя:

— Демон ушёл? — первым делом спросил он.

А когда я кивнул обессиленно упал обратно на солому.

Я ожидал что Саламандров пойдёт обыскивать тела, или искать трофеи, но он будто брезгуя, поспешил поскорее покинуть пещеру.

Я признаться тоже не горел желанием прогуливаться по тоннелям. Очень уж жутко там было.

На улице было довольно жарко и сухо, будто и не было вчера дождя с грозой.

Мы, изрядно помятые, продолжили путь в шатер.

— Эти, в плащах, за кого они, за наших или чужих? — непринуждённо спросил я, опасаясь что Саламандров свернёт беседу не начав. А то мало ли, запретная магия.

— Демонопоклонники? Они сами за себя, — рассеянно ответил аристократ. — Но очень надеюсь, вызванный ими демон приземлится за линией фронта, а не на нашей стороне.

— А кто они, эти демонопоклонники?

— Если коротко, конченые придурки. Они сдают свой мир захватчикам из другого мира, и надеются что этот мир в итоге отдадут им.

— А что они здесь то делают?

— Здесь же поле боя, куча дармового материала для ритуалов. Чего они только здесь не делают. Вызывают демонов на полях сражений, крадут тела на поле боя и населяют их разными загробными тварями. А еще хотят сами переродиться в демонов. Не понимают, что от них самих в новом существе не останется ровным счетом ничего. Не будет демон довольствоваться соседством со слабым человеком. Он его убьет.

— Демоны, как я понимаю, это существа из другого мира? — я слушал Саламандрова впитывая новую информацию как губка. Нам то простым людям никто ничего не рассказывает. Остаётся только слухами довольствоваться.

Нет, мы слышали о разорённых деревнях, на которые нападали неизвестные твари, появившиеся прямо из воздуха. Но такие слухи быстро пресекали.

— Да, появились недавно, и создают массу проблем. — Саламандров замедлился и посмотрел на меня. — Запомни, если увидишь таких вот чудиков, или демонов, сам помри, но их вместе с собой на тот свет утяни.

— Но не понимаю, почему эти демоны, важнее западников? — не выдержал я. — Вон сколько ребят наших на войне погибло, а про демонов я только в сказках слышал, да вчера впервые увидел.

Саламандров тяжело вздохнул.

— Потому что война, это наши внутренние распри. Многие знатные семьи чем-то недовольны, но чем бы не закончилась война, мы по-прежнему будем делать свои дела, пусть и со вчерашними противниками. И неважно кем они будут, по-прежнему западниками или уже подданными Российской империи.

Мхм, а простые ребята, погибшие на войне, это так.

Тем временем, Соломандров продолжил:

— А демонам не нужны люди, по крайней мере живые. Им плевать на взаимоотношения и культуру. Мы думаем, им нужен мир с его ресурсами и всё. Договориться с ними не выходит, во-первых языковой барьер, во-вторых, они сами не стремятся говорить. Зато вон сектантов