Пока машина не подошла, Митч нервно посматривал на улицу. Водин прыжок он пересек тротуар и рванул на себя заднюю дверцу.

– В секцию подводного плавания Эбанкса.

– Это неблизко, дружище.

Митч бросил на сиденье водителя двадцатку.

– Трогай. И посматривай в зеркальце. Увидишь кого-нибудь занами – дай мне знать. Рука таксиста проворно сгребла купюру.

– О’кей, дружище.

Митч постарался опуститься на сиденье как можно ниже, чтобынад спинкой возвышалась только его новая шляпа. По загруженной Шедден-роудтаксист уже выбрался из торговых кварталов, машина огибала Поросячий залив,оставляя позади себя Джорджтаун, устремляясь на восток, мимо Красной лагуны, кБоддентауну.

– От кого спасаешься, дружище?

Митч рассмеялся и опустил стекло.

– От Национального налогового управления.

Ему ответ показался остроумным, однако водитель был сбит столку, ведь он-то знал, что на острове нет ни налогов, ни налоговыхинспекторов. Вопросов больше не последовало.

Согласно газетной заметке, инструктора по подводномуплаванию звали Филип Эбанкс, он был сыном Бэрри Эбанкса, владельца секции. Онпогиб девятнадцатилетним. Все трое утонули в результате какого-то взрыва на ихкатере. Очень непонятного взрыва. Тела погибших в полном снаряжении былиобнаружены на глубине восьмидесяти футов. Не было никаких свидетелей взрыва,равно как и никаких объяснений тому, почему он мог произойти в двух милях отберега, в районе, где никто подводным плаванием не занимался. В заметке говорилось,что на многие вопросы ответов все еще нет.

Боддентаун оказался маленькой деревушкой в двадцати минутахезды от Джорджтауна. Секция подводного плавания занимала огороженный участокберега у южной оконечности поселка.

– За нами кто-нибудь следовал? – спросил Митч.

Таксист покачал головой.

– Неплохо сработано. Вот еще сорок долларов. – Митчпосмотрел на часы. – Сейчас почти час. Сможешь быть здесь ровно в полтретьего?

– Конечно, дружище.

Дорога упиралась в разбитую на берегу моря автостоянку,обнесенную обломками белых скал и затененную растущими вокруг нее королевскимипальмами. Основной постройкой здесь было двухэтажное здание секции под жестянойкрышей, на второй этаж вела наружная лестница. Здание называлось Большим домом,оно было выкрашено светло-голубой краской с пропущенной по углам белойаккуратной полосой, часть фасада увивал дикий виноград и ползучие лилии. Резныеналичники окон выкрашены в розовый цвет, прочные деревянные ставни – воливково-зеленый. В здании располагалась контора и столовая секции подводногоплавания Эбанкса. С правой стороны Большого дома, где пальмы расступались,огибая здание, вилась узкая подъездная дорожка, спускавшаяся вниз, к широкойрасчищенной площадке из белого камня. На площадке размещалось около десяткахижин из тростника, где жили ныряльщики. От хижин к Большому дому вел такжелабиринт узеньких деревянных лестниц, а совсем у кромки воды был оборудованнебольшой бар.

Митч направился к бару под уже знакомые ему звуки регги исмеха. Похоже на “Румхедс”, подумал он, но нет той толпы. Через пару минутГенри, бармен, поставил перед Митчем “Ред Страйпо.

– Где сейчас Бэрри Эбанкс? – спросил Митч. Генри кивнулголовой в сторону моря и отправился к себе за стойку. На расстоянии примернополумили в море был виден катер, неторопливо скользящий по волнам,направляющийся сюда, к Большому дому. Поедая бутерброд с сыром, Митч смотрел наиграющих в домино.

Катер ткнулся носом в пирс, воткнутый в море между баром ихижиной побольше, над окном которой от руки было намалевано: “СНАРЯЖЕНИЕ”.Держа в руках свои сумки, из катера посыпались ныряльщики, и все как одиннаправились в бар. Невысокого роста, заросший волосами человек стоял рядом скатером и орал какие-то команды палубным, выгружавшим отработавшие ресурс аквалангина пирс. Одежды на нем было весьма немного: белая бейсбольная шапочка и черныеплавки, узкие спереди и пошире сзади. Судя по дубленой коричневой коже,последние полстолетия не очень-то потрепали его. Заглянув в хижину соснаряжением, прокричав что-то инструкторам и палубным, коренастый человекдвинулся к берегу. Не обратив никакого внимания на толпу, он подошел кхолодильнику, достал банку “Хейникена”, сорвал крышку и сделал большой глоток.

Бармен наклонился к его уху, что-то проговорил, кивая вСторону Митча. Человек открыл вторую банку пива и подошел к столику, где сиделМитч.

– Это вы меня искали? – без намека на улыбку спросил он; вголосе – едва ли не насмешка.

– Вы мистер Эбанкс?

– Я. Что вам угодно?

– Мне нужно несколько минут вашего внимания.

Эбанкс отпил из банки, глядя на океан.

– Я занят. Катер отойдет через сорок минут.

– Меня зовут Митч Макдир. Я юрист из Мемфиса.

Эбанкс смерил его быстрым взглядом маленьких карих глаз.Митч заинтересовал его.

– Ну и что?

– А то, что те двое, что погибли вместе с вашим сыном, былимоими друзьями. Наш разговор не займет много времени.

Эбанкс уселся на табурет, упершись локтями в стол.

– Для меня это не самая лучшая тема.

– Да, я знаю. Мне очень жаль.

– В полиции меня предупредили, чтобы я ни с кем не говорилоб этом.

– б нашей беседе никто не узнает, даю вам слово.

Эбанкс прищурился, повернув голову в сторону. сверкавшейсолнечными бликами голубизны. Лицо и руки его несли на себе те отметины, чтоможет оставить долгое пребывание на шестидесятифутовой глубине, где любопытнымновичкам показывают коралловые рифы и затонувшие посудины.

– Что вы хотите узнать? – спросил он уже гораздо мягче.

– Можем мы поговорить в другом месте?

– Конечно. Может, пройдемся?

Он махнул рукой бармену и уже на ходу сказал что-то сидевшимза столиком ныряльщикам. Они направились к пляжу.

– Я хочу поговорить о несчастном случае, – сказал Митч.

– Можете спрашивать. Но в ответ я могу промолчать.

– Что было причиной взрыва?