– И к нему никто не приходил? Он ни с кем не разговаривал? – Геральд, чтобы отвлечь от меня подозрения, которые явно возникли у советника, поспешил задать тому другие вопросы.

Я поняла, что он также пытается разузнать, не мог ли кто успеть сообщить ему о нашем поцелуе. Но и Ламин, и стражник все отрицали.

Мы подошли к покоям ноэр-гана одновременно с лекарем. Меня внутрь не пустили, вошли только мужчины, и я осталась ждать снаружи. Потом прибежала Фаэлина, стала взволнованно охать и ахать, пыталась расспрашивать меня, думая, что все случилось во время нашего свидания, пришлось снова оправдываться и объяснять, что я тут ни при чем. Мне все же хотелось думать, что это правда, и обморок ноэр-гана никак не связан с моим отказом. Наконец вышел Геральд

– Можешь поговорить с лекарем сама, – предложил он тетушке, и та сразу ринулась в спальню.

– У Санара опять резкая потеря сил, поэтому и обморок, – ответил Геральд на мой вопросительный взгляд. – Он пришел в себя, но быстро заснул от капель, которые принес лекарь. Теперь будет крепко спать до самого утра. И нет, здесь нет твоей вины, – добавил он уже тише, отводя меня в сторону. – Хватит об этом думать. Лучше вспомни, в мое отсутствие ничего странного не происходило? Может, кто-то из невест себя подозрительно вел?..

– За невестами ничего подобного не замечала, – я подавила вздох. – А вот за кормилицей Анюты – да.

– Лаура? Что с ней не так? – Геральд внимательно посмотрел на меня.

– Я видела, как она кому-то что-то передавала, при этом бросив ребенка.

И я рассказала ему все, что знала, даже свои подозрения с самого первого дня появления кормилицы во дворце. После этого Геральд сразу направился к Анюте. Кормилицы на месте не было, а дочка спала в кроватке одна. Спальня была погружена в полумрак, лишь около кроватки горел маленький ночник.

– Видишь, и так постоянно, – сказала я, устремляясь к Ане. – Она куда-то уходит, даже не сидит рядом с ней. Иногда зовет служанок, но чаще создает видимость своей работы. Как тогда в саду, когда я осталась приглядеть за я Анютой. И смотри, снова эта соска! – я достала ее изо рта дочки. – С ней что-то не так. И сын этой Лауры сосет такую же и спит с утра до вечера. Его не видно и не слышно.

Геральд, озадаченный, забрал соску, повертел ее в руках:

– Потом покажу нашему лекарю.

– Мне это показалось странным с самого начала. Только Вирга своей осторожностью и своими страхами останавливала меня и не давала поднять панику. Да и кто я была, чтобы это делать? Вначале служанка, потом невеста на отборе, – я взяла спящую Анюту на руки. – Мне не хочется больше оставлять ее здесь.

Геральд кивнул:

– Унеси  нирину ко мне в покои, а я хочу дождаться Лауру.

Мне тоже хотелось присутствовать в этот момент и взглянуть кормилице в глаза самой, поэтому я быстро отыскала Тину и передала малышку ей, сама же вернулась к Геральду. И вовремя. Лаура как раз шла по коридору, направляясь в комнату Ани. Я успела спрятаться за колонну, поэтому она меня не заметила. И только когда кормилица открыла дверь и перешагнула порог, вышла из укрытия. Я видела, как Лаурина замерла, а затем быстро направилась к пустой кроватке. Подняла лежащую там соску. Руки женщины затряслись. Она резко обернулась и наткнулась взглядом на меня, застывшую на пороге. Ее лицо исказила злость, с губ уже готово было сорваться возмущение или даже ругательство, как из тени комнаты вышел Геральд.

– Вы что-то потеряли, нира Лаура? – произнес он. – Или кого-то?

Она отшатнулась в испуге, чуть не сбив лампадку со столика.

– Ноэр-ран… – прошептала кормилица дрожа.

– Вы узнали меня, похвально. Это связано с тем, что вы очень внимательны или же… – Геральд выдержал паузу. – Вы просто в курсе, что ноэр-ган из-за своего самочувствия не может здесь находиться?

– Я… – она замялась, ее взгляд в панике метался с Геральда на меня.

– Куда вы уходили, нира Лаура? – его голос стал жестким. – С кем встречались? Почему оставили ниринау-ган одну?

– Я отходила на несколько минут, клянусь! Отдать одно распоряжение служанке, – неуверенно залепетала та.

– Ложь! С кем вы встречались? Какую информацию передавали? На кого вы работаете? – я впервые видела Геральда в таком состоянии. Вокруг него вдруг вспыхнул огненный ореол, в глазах вспыхнуло алое пламя, а на коже проступили некие знаки. Уж не то ли это обличие демона, о котором упоминала некогда Рамина?

Лаурина, заметив это, задрожала еще сильнее и упала на колени.

– Я все расскажу… Только пощадите, – с жаром зашептала она.

– Начинай, – велел Геральд, нависая над ней. – Кто тебя прислал во дворец?

– Мой муж. Это мой муж. Он узнал, что ищут кормилицу и отправил меня сюда.

– Это не тот ответ. Для кого ты шпионишь?

– Для Шариссаны, – упавшим голосом отозвалась Лаура.

– Что ты должна была делать?

– Передавать информацию обо всем, что происходит во дворце. И о ноэр-гане.

– Кому ты передавала ее?

– Не знаю, я не знаю этого человека, – на лбу кормилицы выступила испарина. – Он приходит в темноте, я не видела его лица.

– Что это за соска? – Геральд достал ее из кроватки. – Почему нирина-ган от нее все время спит?

– Она пропитана специальным настоем. Это наш семейный рецепт, чтобы ребенок был спокойным. Не шумел, не доставлял хлопот.

– Странный рецепт, – заметил Геральд, и я была с ним согласна. – И это все? – его тон был обманчиво спокойным, вот только пламя вокруг его фигуры стало ярче.

Оно отразилось в испуганных глазах Лауры, она вся сжалась, а потом зажмурилась и быстро заговорила:

– Нет. Там не только успокаивающий настой. На соске магия, которая должна блокировать рождение дара у нирины-ган, чтобы ослабить защиту Гортионы.

– Магия? – глаза Геральда сузились.

– Да. Но она не помогла! – Лаура подняла на него взгляд. – Дар все равно почему-то пробуждался. Вы же сами видели. Может, не так быстро, но все же… Он оказался сильнее их магии. Но я побоялась в этом признаться шариассанцам. Тем более, на провинции империи все равно напали бедствия, а здоровье ноэр-гана пошатнулось. Шариссанцы уверены, что это от их магии, и я не стала их разубеждать, иначе… Мне этого не простят. Убьют меня, семью…

– Шариссанцы готовят заговор против Гортионы?

– Я не знаю, господин, не знаю… – по щекам Лауры потекли слезы. – Я больше ничего не знаю.

Геральд позвал стражу и велел им запереть Лауру в ее комнате.

– Пусть пока будет там, с сыном. Завтра решим, что с ней делать дальше,  – пояснил он уже мне.

Стоило нам остаться одним, Геральд вернулся в свое обычное состояние, только выглядел более уставшим, и тогда я решилась приблизиться к нему.