Ларочка с энтузиазмом принялась за работу и кзиме стала непобедима. У соперниц при виде фигурки Антоновой начиналасьформенная истерика, все вокруг знали: если Ларочка вышла на помост, остальныедолжны проститься с медалями, школьница из Новоклимовска заберет все высшиенаграды. Перед Ларой открывалась блестящая карьера, к ней стали приглядыватьсямэтры гимнастики, кое-кто заикнулся об Олимпиаде.

И вдруг судьба разом перестала улыбаться Антоновым.Совершенно неожиданно, в полном расцвете сил, скончалась Лаура Петровна. Легласпать здоровой, распланировав дела на завтра, но утром ежедневник непонадобился — его хозяйка не проснулась. На похоронах Мэри выплакала все глаза.

— Это самый страшный день в моей жизни, —твердила она, глядя, как комья рыжей глины летят на крышку гроба, — хуженикогда не будет.

Не следует думать, что Мэри с головой утонулав горе, Антонова ответственный человек, поэтому она не позволила себе стонатьбезостановочно. Предстояло воспитывать дочь, а значит, нужно было зарабатыватьденьги.

Ларочку стала тренировать ученица ЛаурыПетровны Надюша. Но, видно, не имелось у нее таланта Антоновой, ее харизмы,фантазии… и Ларочка начала сдавать позиции. Справедливости ради нужно отметить,что и остальные гимнастки, бывшие воспитанницы Лауры Петровны, с первых местскатились на восьмое, девятое. Но Ларочке пришлось хуже всех: тоненькая, словнотростиночка, девочка вдруг чудовищно растолстела.

Когда процесс только заявил о себе, Мэрисердилась на дочь и сурово выговаривала ей:

— Ларонька! Ты филонишь!

— Нет, мамочка, — чуть не рыдала юнаягимнастка, — отчего-то очень тяжело.

— Верно, легко в спорте не бывает, — кивалаМэри, — и прекрати постоянно есть.

— Не могу, — плакала Ларочка, — животсудорогой крутит, если не суну в него какую-нибудь еду.

— Ты просто распустилась, — кивала мать. — Икак не стыдно! Ну что бы сказала бабушка? Каждый день вес прибавляется!

К лету Ларочка превратилась в бочку. И толькотут до Мэри дошло: дочь разнесло не от обжорства или нежелания в полную силутренироваться. Вернее, неудержимый аппетит и патологическая, совершеннонесвойственная ранее Ларочке лень являются следствием некоей болезни.

Схватившись за голову, Мэри бросилась таскатьдочку по врачам, и очень скоро, буквально сразу, нашлась причина: у Ларочкиобнаружили нарушения в работе щитовидной железы.

— Подростку придется забыть о спортивнойкарьере, — сразу предупредили доктора.

— И черт бы с ней! — закричала Мэри. — Сделайтечто-нибудь, пусть вес упадет!

Ларе прописали таблетки, сначала одни, потомдругие, следом третьи. Но лучше не стало, девочка сидела на жесткой диете, дажене смотрела на жирное, сладкое, копченое, соленое, питалась горсткой пареныховощей и… полнела.

На Мэри потихоньку наваливалась безнадежность.Все вокруг от души жалели Ларочку, дети в классе и учителя старались изо всехсил, чтобы недавняя чемпионка не пала духом, но Ларочке делалось все хуже ихуже, причем не только морально, но и физически.

Решение переехать в Москву и обратиться кстоличным профессорам Мэри приняла после цепи крайне неприятных происшествий. Вноябре переводчица, сдав в издательство очередную книгу, купила Ларочке сполученного гонорара небольшой подарок и поспешила домой.

Когда она открыла дверь, в квартире не горелсвет.

— Ларонька, ты дома? — крикнула Мэри.

Но девочка не ответила. Встревоженная женщинамашинально глянула на часы и, отметив, что стрелки показывают десять вечера,быстрым шагом добралась до гостиной и зажгла люстру. Ларочка, сжавшись в комок,сидела на диване.

   — Что случилось? — кинулась к неймама.

— Он ушел? — прошептала в ответ Лара.

— Кто? — удивилась Мэри.

Дочь разрыдалась, сквозь всхлипывания матьедва услышала рассказ…

Ларочка сделала уроки и села в гостинойсмотреть телевизор. Она увлеклась передачей, но в какой-то момент ей захотелосьесть. Побороть, как велел врач, чувство голода бывшая гимнастка не сумела,вбежала на кухню и… закричала от неожиданности — между мойкой и плитой стоялкрепкий мужчина в темном спортивном костюме.

— Жить хочешь? — абсолютно спокойнопоинтересовался дядька и поднял руку с пистолетом. — Тогда молчи.

Ларочка замерла и онемела, а грабительусмехнулся и, по-прежнему держа ребенка на прицеле, прошел мимо остолбеневшейдевочки. До Лары долетел запах хорошего одеколона, и она чихнула.

— Будь здорова, — ласково сказал уголовник иисчез.

Ларочка в истерическом состоянии забилась надиван в гостиной.

Мэри, выслушав дочь, моментально вызваламилицию, а потом налетела на начальника охраны коттеджного поселка, гдерасполагался ее дом.

— Ну-ка, отвечайте, почему в оборудованноеспециальными датчиками здание проник вор?

— Мимо моих парней и муха не пролетит, —заверил главный секьюрити.

— Да спят ваши молодцы! — затопала ногамиМэри. — Даром деньги получают!

Потом прибыла бригада из отделения, и черезнекоторое время выяснилось много непонятных деталей. Дверь в особняк взломанане была, замок открывали «родным» ключом. Как хорошо ни делай отмычку, онанепременно оставит на механизме мелкие, не различимые глазу царапины, и экспертсразу поймет, что к чему. И еще: от грабителя не обнаружилось следов.

— Создается ощущение, что человек, проникший вдом, не касался даже пола, — с легким удивлением заметил дознаватель, вызвавМэри для беседы. — Никаких отпечатков, нигде! Ваша девочка утверждает, что,прежде чем вытащить оружие, бандит оперся рукой о рабочую поверхность кухонногостолика, но на пластике чисто.

— Небось в перчатках был, — попыталасьразобраться в случившемся Мэри.

Милиционер спокойно возразил:

— Опять же со слов вашей дочери, известно:перчаток на руках преступника не было. Впрочем, и от перчаток должны остатьсяследы.

Кроме того, из дома ничего не исчезло, всевещи стояли на своих местах, похоже, их не трогали, не передвигали.Складывается впечатление, что таинственный незнакомец просочился через замочнуюскважину, потом по воздуху пролетел в кухню и столь же экзотичным образомпокинул особняк.

— Надеюсь, понимаете, что грабители не снимаютуличной обуви, — растолковывал Мэри следователь Николай Иванович, — ненатягивают тапки. Мы непременно должны были обнаружить хоть какие-нибудь следы.Но… ничего! Ясно?

— Нет, — ответила Мэри. — Может, мужикпротиснулся сквозь каминную трубу?