— Да. А директор школы, Александр Григорьевич,моментально вызвал меня и велел: «Вам следует забрать от нас девочку». Япоказала документы, в том числе и анализы, удостоверяющие, что Ларочка неинфицирована страшным заболеванием, и пообещала идиоту: «Если станете глупостиболтать, подам на вас в суд!» Александр Григорьевич притих, но Лена Белинскаяне успокоилась — гадкая баба распространяла о Ларисе сплетни. По школе ползлиневероятные слухи, распускаемые Белинской: Лариса беременна, у нее был сифилис,девочку привезли в Москву, чтобы лечить от последствий заболевания, онаподрабатывала на трассе проституткой…

При этом, увидав Мэри в школе, Лена ласковоулыбалась и говорила так, чтобы та ее слышала:

— Ой, как мне Ларочку жаль! Такое несчастье…Надеюсь, в Москве найдется врач, который сумеет подобрать девочке диету.Главное — не отчаиваться…

Бедная Мэри не могла понять, по какой причинеЛена Белинская, милая при личном контакте, брызжет злобой, разговаривая сдругими. Ну чем досадила ей Лара? Ответ на свой вопрос она получила внезапно,причем от самой сплетницы.

Столкнувшись в очередной раз с пакостнойтеткой и выслушав ее фальшивые соболезнования, Мэри резко сказала:

— Я знаю, кто разносит гадости о Ларисе, вчастности — ложь про СПИД. Это вы!

— Я? — вытаращила круглые, цветом похожие нагнилые сливы глаза Белинская. — Как вам такое в голову пришло?

— Александр Григорьевич, директор, рассказал,— лихо соврала Мэри. — Одного не пойму: отчего вы избрали мою дочь объектомсвоих нападок?

И тут Белинскую прорвало.

— А не надо в школу брильянтовые сережкиносить! — завизжала она. — Да еще объяснять, что дома другие есть. Ишь, богатаявыискалась! У меня вот, у взрослой женщины, таких украшений нет. И моякрасавица Катенька не может, как ваша туша, драгоценностями обвешаться…

У Мэри потемнело в глазах. Тоненькая белокураяАнтонова больше походит на соломинку, а смуглая, жирная, толстозадая ЛенаБелинская издали запросто сойдет за кучу угля, но в тот момент в Мэрипроснулась звериная ярость. Она схватила мерзкую бабу за плечи, с отвращениемпочувствовала, как пальцы проваливаются в рыхлое кашеобразное тело уженемолодой женщины, и, с силой прижав Белинскую к стене, сказала:

— Слышишь, квашня, еще одно слово о Ларе, и яза твою жизнь не ручаюсь! Знаешь, скольким людям кирпичи на голову падают? Илив подъездах их хулиганы встречают… Ноги переломают, потом на инвалидной коляскерулить станешь. Дошло?

Белинская, как все подлецы, оказаласьтруслива, в воздухе неожиданно поплыл неприятный запах.

— Обосралась, — констатировала Мэри. —Правильно, бойся меня, я на многое способна. И молчи! Иначе всем расскажу, какдерьмо не удержала!

Толстая тетка жалобно закивала.

— Да я… да никогда…

— Молодец, — похвалила Мэри и, брезгливосморщившись, ушла.

После этого радикального разговора ни мамочка,ни дочка Белинские более не вымолвили ни слова о Ларочке, но сплетни,запущенные ими, уже пошли гулять по школе, и остановить их Мэри не могла.

— До вас, наверное, доползли слухи? — грустноспросила Мэри. — Про СПИД, сифилис, проституцию и все такое. Очень хорошопонимаю, сама бы пришла поговорить с матерью такой девочки. Явилась в классновенькая, не пойми из какого города, больная неизвестно чем… Я поэтому вам такподробно нашу историю и рассказала, сейчас покажу анализы. Ларочка незаразна, унее некий гормональный срыв. Ваша девочка — единственная подруга моей дочери, иесли Лизочка отвернется от нее, Ларисе придется очень плохо. Романову в классеуважают, когда дети увидели, что она сблизилась с моей дочкой, многие пересталииздеваться над Ларой. Умоляю, не запрещайте Лизе общаться с ней! Вот смотрите,у нас чисто, уютно, я хорошо зарабатываю, имею машину. Она, правда, сейчас всервисе, колесо недавно проколола. Представляете, спешила на очень важнуювстречу в воскресенье, и бац! Впрочем, это вам неинтересно. Главное другое: ниалкоголиков, ни наркоманов в нашем доме нет. Пока сбегаю за документами,посмотрите Ларочкину комнату. Конечно, в Новоклимовске у нас были лучшиеусловия, но и в Москве мы нормально устроились!

Мэри вскочила. Я ее остановила и тихопопросила:

— Сядьте, пожалуйста. Я совсем не противдружбы Лизы и Лары и вообще первый раз слышу о сплетнях про ужасные болезни.

Мэри растерянно опустилась на место.

— Но тогда что привело вас ко мне? Думала…

— У вашей матери был брат?

Хозяйка заморгала:

— Кто?

— Михаил Петрович Антонов, — спокойно пояснилая, — доктор наук, профессор, химик.

— Право, странно… — пожала плечами Мэри. — Тотже вопрос задал мне и Герасим Семенович.

Настал мой черед удивляться:

— Не знаете, что навело врача на эту мысль?

Мэри встала, открыла один из ящиков, вынулаоттуда белую пластиковую баночку с темно-зеленой наклейкой и протянула ее мне:

— Смотрите, перед вами таблетки, которые мамапокупала в Москве.

— Странное название — «Анин», — отметила я,начав изучать упаковку. — А зачем вы мне ее дали? Не являюсь большим знатокомвитаминов, но эти кажутся вполне тривиальными: А, В, С, D, Е, а еще железо,фосфор, кальций, селен, хром, цинк…

— Ниже читайте, — велела Мэри.

Я послушно опустила взор и приметила надпись,сделанную мелкими, но очень четкими черными буквами: «Разработано в лабораториипрофессора Михаила Петровича Антонова. Специально для российского потребителя,учтены все нормы».

— Когда Герасим Семенович увидел эту приписку,— продолжила Мэри, — он тут же поинтересовался, не является ли Михаил ПетровичАнтонов братом Лауры Петровны Антоновой.

— И что вы ответили?

— Нет, у мамы не имелось родственников, —довольно равнодушно сообщила Мэри. — Знаю лишь, что ее воспитывал отец,человек, фанатично преданный спорту. Сам дед Петр особых успехов не достиг,поэтому мечтал об олимпийской медали для дочери, но Лаура не оправдала егонадежд, зато из нее получился великий тренер.

— Вы деда не помните?

— Нет, — покачала головой Мэри, — он умер,когда я была совсем крошкой.

Я набрала полную грудь воздуха и решительнопроизнесла:

— Хватит врать!

На лице Мэри возникло самое искреннееудивление:

— Простите…

— Вы, похоже, отличная актриса, но обвестименя вокруг пальца очень трудно, — хлопнула я ладонью по столу, — немедленноговорите правду.