— Так-так, и что же случилось в компании?

Фокин хмыкнул и обескураженно развел руками.

— Случилось то, что Степка влюбился в Настину подругу искоропалительно женился на ней.

— Экая неприятность! Ну а ты?

— А что я? Я самоустранился. Не буду же я разбиватьсчастье собственного сына.

— По-твоему, Света Прохорова — это счастье?

— Ну… Кому как. Кому и ты — счастье!

Вероника Матвеевна сменила гнев на милость и сдобрила этумилость головокружительно долгим поцелуем.

В агентство она попала только в два часа дня. К этомувремени Пучков готов был объявить ее в общероссийский розыск. Когда она вплылав приемную с неподражаемым выражением на лице, Стас перекрестился и сказал:

— Слава тебе, господи!

Таганов тихо засмеялся, а Пучков начал бегать по конторе истрашно ругаться. Он чихвостил свою помощницу на все лады, называл еебезответственной, недальновидной и даже безнравственной.

— Это возмутительно, — говорил он, — пугатьсвоих коллег в тот момент, когда вокруг не продохнуть от трупов и неизвестно,кого убьют следующим! Исчезать бог знает куда, бог знает на сколько и бог знаетс кем…

— Почему бог знает с кем? — не согласилсяТаганов. — Я знаю. С Фокиным.

Вероника Матвеевна сжалась на своем стуле в маленькийкомочек.

— Ах, вот оно что! — возопил Пучков. — СФокиным! — Тут тон его сделался совершенно другим, и он по-деловомуспросил:

— По крайней мере, вам удалось узнать что-нибудьполезное?

— Удалось, — уверенно кивнула Вероника Матвеевна ираспрямилась. — Фокина вовсе не интересует мальчик-инвалид, который что-тотакое видел. Он ни разочка не спросил про него.

— Что за чертов мальчик? — снова разозлилсяПучков, поворачиваясь к Стасу. — Сам объяснишь или подеремся?

— Ну… У меня есть двоюродная сестра, у нее сынишка сдетства в инвалидном кресле. Я как-то к ней зашел, она жаловалась: Сережа вечносидит у окна, наблюдает за тем, что происходит снаружи, не хочет, чтобы явывозила его на улицу. Вот тогда мне пришла в голову мысль изобрести свидетеля,на которого убийца клюнет, как на приманку.

— То есть мальчик-инвалид есть, но он ничего невидел? — уточнил Пучков.

— Вот именно.

— Я так и думал.

— Но ведь это неплохая идея.

— Я что-то не понял, — вмешался Таганов. — Тыподбросил Фокину приманку, рассказал про мальчика, представив дело так, будтоэтот виртуальный инвалид был свидетелем того, как некто сбросил с балкона ЛешуСамсонова. Так?

— Ну.

— Допустим, Фокин купился бы на приманку и отправилсяразыскивать новые координаты этого ребенка, чтобы его устранить. Убить то есть.

— Ну.

— Он пошел бы в паспортный стол, в ДЭЗ, в службусоциальной защиты того района. И там узнал, что никакого мальчика несуществует.

— Я всех предупредил. Они сразу позвонят мне.

— У тебя вечно выключен мобильный! — взорвалсяПучков.

— Или сюда, в агентство, — примирительным тономдобавил Стас. — Оставят сообщение.

— Но если ты все подготовил, и о человеке, которыйинтересуется мальчиком, нам сразу же сообщат, то что они скажут этому человеку,ну, который будет наводить справки? Да, мальчик с семьей переехал. Но куда?Должен ведь быть какой-то новый адрес!

— Адрес появится уже завтра.

— В каком смысле?

— Я отправляю сестру с племянником в Болгарию на две недели.Квартира остается в нашем распоряжении. Сестра по моей просьбе последниенесколько дней старательно дезинформировала соседей, рассказывая о ближайшихвполне домашних планах. Никто не знает, что они уезжают сегодня вечером.

— Мне это нравится, — сказал Таганов.

— Не понимаю, Стас, — робко вставила ВероникаМатвеевна, — почему ты начал именно с Фокина?

— Он первый попался мне под руку, — пожал тотплечами, — только и всего. Ну и еще. Я ценю вашу проницательность. Если ужвы его не заподозрили, это был не очень-то обнадеживающий вариант. То есть я недумал, что Фокин начнет искать адрес мальчика. Ведь у меня не все еще былоготово.

— А теперь, как я понимаю, можно начинатьдействовать? — спросил Таганов.

— Вполне.

— Как ты мыслишь запустить эту дезу?

— Во-первых, мы подключим Настю. Она охватитГорянского, Свиридову и Валентинова, а также семейство Прохоровых.

— У нас больше подозреваемых и нет, — напомнилПучков. — Остались только эти трое мужчин и две женщины. Надо выбрать изних пару.

— Ерунда, — сказал Стас. — Могла остатьсяодна женщина. Не допускаешь, что Воробьев был тем человеком в рыжей бороде?

— И он сам стрелял из своего пистолета?

— А что, по-моему, это ход. Все сразу решили, что этобыло бы глупо — стрелять из собственного оружия, поэтому он и остался внеподозрений.

— Не знаю… Но Настю пытался отравить газом именномужчина. Если это был Воробьев, кто тогда разделался с ним самим? Причем тем жеспособом?

— Его сообщница.

— Кажется, то, что мы вычеркнули Торопцева, нам пока неочень помогло, правда? — пробормотал Таганов.

— И роль моей жены во всем этом, — задумчивопроизнес Стас. — Она просто ревновала или же выполняла чье-то поручение?

— Ты сказал, она пришла в себя.

— Она пришла в себя, но разговаривать не желает.Сказала, что хочет получить развод и точка. Как все произошло с газом, непомнит. Кофе они с Воробьевым, конечно же, не варили. Кстати… Подождитеминутку.

Он нырнул в кабинет, где оставил Настю, и спросил у нее:

— Послушай, а твоя подруга Светлана не моглавстречаться с моей женой еще раз? Как ты думаешь?

— Мне она ничего не рассказывала…

— А ты можешь у нее спросить?

— Могу, сейчас позвоню. — Через минуту она сказалав телефонную трубку:

— Алло! Никита? Привет! Что такое?

Что с тобой? Господи, да говори толком!

Она так побледнела, что Стас понял — произошло нечтоужасное. Настя уронила трубку и простонала:

— Света умерла! Она хотела посушить волосы… В ванной…Боже мой, что же это такое?!

Стас принес ей воды, поиграл желваками и вышел из кабинета.

— Очередное убийство, — сообщил он с порогаПучкову и Таганову. — Наш мистер Несчастный Случай нанес очередной удар.Светлана Прохорова убита. Все снова выглядит, как случайная смерть.