— И поэтому они везде бывают, ходят по ресторанам,увлекаются жиголо, — поддакнул я.

— Да. И если жиголо ведет честную игру, ему кое-чтоперепадает.

— А вы вели с ними честную игру?

— Конечно. Я… я делал их счастливыми. Ну, а потом я втянулсяв махинации — со вдовами и наследством. Подвернулся случай, с которого всеначалось.

— Как вы находили клиентов?

— Я читал некрологи и наловчился по нескольким строчкамопределять, есть ли шанс поживиться.

— Вы выдавали себя за друга покойного?

— Да. После того как умирал какой-нибудь известный человек,обладатель солидного состояния, я посылал теплое письмо вдове, просилразрешения лично навестить ее, выразить симпатию, сочувствие, соболезнования итому подобное. Женщина не может отказать человеку, который дружил с ее мужем,восхищался им и… намерен вернуть долг.

Я кивнул.

— Вы пускаетесь в плавание, — разглагольствовал Хармли. Онувлекся, и, возможно, вспомнив уроки Оливии, стал работать на публику. — О, этоочень легко.

Никаких препятствий, никакого сопротивления! Женщинапереживает сильное эмоциональное потрясение.

Она теряет мужа, становится вдовой и с особой остротойощущает… прежнюю обиду. Ею пренебрегали и как человеком, и как женщиной. Еесексуальные аппетиты не удовлетворены. Она видит, что ее время уходит, золотойпесок жизни иссякает, объем бедер увеличивается, а спектр возможностейсужается.

Берта вспыхнула и приподнялась, порываясь сказать что-то, нопоймала мой взгляд и снова опустилась в кресло.

— Вы были связаны с Кроем?

— Очень короткое время. Уолтер занимался тем же, что и я. Онобхаживал тогда одну даму, которая была замужем за пациентом доктора Девареста.Этот человек умер. В руках Девареста сосредоточилась вся информация, полностьюизобличающая Уолтера, включая бумагу, подписанную вдовой. Уолтер вынужден былсвернуть свою деятельность, но вдова потом тоже умерла. Ее письменноесвидетельство насчет махинации Уолтера осталось единственной серьезной уликойпротив него.

Он решил, что, если добудет эту бумагу, все будет о’кей.

— Что же он сделал?

— У доктора Девареста вскрыли сейф и тогда…

— Уолтер Крой?

— Нет, не он, конечно.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно.

— Я сомневаюсь.

— Когда вы узнаете, что было дальше, вы согласитесь со мной.

— Что же было дальше?

— Значит, доктор Деварест погиб, его сейф очистили.

Уолтер продолжал искать бумагу. Он не знал, где она,предположил сначала, что у миссис Деварест. Я как-то заходил к Уолтеру, и Надинмельком видела меня, но мы надеялись, что она не вспомнит обо мне и не сообщитКолетте, что мы знакомы. Крой настаивал, чтобы я покрутился вокруг миссисДеварест и выяснил, у нее ли письменное свидетельство, которое пропало изсейфа.

— Почему Крой считая, что оно у Колетты?

— А кому еще оно было нужно? — вмешалась Берта.

— Уолтер подозревал миссис Деварест в том, что она самапохитила из сейфа свои драгоценности, так? — спросил я.

— Уолтер никому не доверял полностью и не особеннораспространялся о своих подозрениях. Но он хорошо знал, что происходит в домеДеварестов. Доктор стал заигрывать с секретаршей. И тогда Колетта в полномсмятении устроила спектакль с ограблением, решив свалить вину на секретаршу.

— Расскажите об этом спектакле подробней, Хармли.

— Значит, так. Миссис Деварест забрала драгоценности изсейфа и подстроила все так, чтобы подозрения пали на Нолли Старр. Но докторразгадал замысел жены и посоветовал Нолли исчезнуть, пока он примет меры ктому, чтоб скандал утих.

— А драгоценности? Что с ними произошло?

— Колетта их спрятала. Деварест, удалив Нолли, методичноосматривал дом, устраняя «улики», подброшенные его женой. Доктор, безусловно,нашел тайник и забрал драгоценности. Он намеревался вернуть их приобстоятельствах, которые сняли бы все подозрения с Нолли. Но так и не сделал этого.

— Почему?

Хармли удивился.

— Это вам следовало бы знать — почему, — с иронией заметилон, подчеркнув слово «вам».

— То есть…

— Он был убит и не успел осуществить свой план.

— Что убеждает вас в том, что он был убит?

— То же, что и вас.

— Кто убил его?

Хармли пожал плечами.

— А вы чем занимались в этой ситуации? — Я решил спросить«совсем о другом».

— Я? Мне стало ясно, у миссис Деварест либо не было бумаги,которой так боялся Уолтер, либо она ее уничтожила. Я сказал об этом Уолтеру, ион… возобновил свою деятельность.

— Это все, чего вы добивались?

— В отношении Уолтера — все.

— Вспомнили и стали печься о своих интересах?

— Почему бы и нет? Колетта живо сохранила приманку, поверилав историю о моей дружбе с покойным доктором, о денежной ссуде. Ее умиляло, чтодолг был возвращен. Вдова быстро увлеклась мною, и я не видел основанийотказываться от тех благ, которые мне сулил брак с нею. Правда, меня смущалоповедение Надин.

Я подозревал, что она все-таки узнала меня. Но… раз она ничегоне говорила, моя тревога постепенно улеглась. Я потянул и за другие нити,попытался выяснить у вас, не сказала ли вам Надин чего-нибудь обо мне…

Но тут у меня ничего не вышло. Вы оказались хитрей, чем ядумал. Сами стали расспрашивать меня, что лежало в сейфе. Я подкинул вам идейкус фотографиями, которые якобы лежали в сейфе и могли скомпрометировать Уолтера.Вы притворились, что поверили. А я решил, что нетрудно вас провести и, сталобыть, я смогу обделывать свои делишки у вас под носом. Согласен, я васнедооценил. Вы — ловкач. И мы, Лэм, можем работать вместе. Я ведь не жадный. Отвас ничего не требуется. Вы только не вмешивайтесь и держите язык за зубами.То, что добудем, — разделим по справедливости: фифти — фифти, пятьдесят — напятьдесят.

— А я получу то, что вы обещаете?

— Если я вас подведу, вы разоблачаете меня…

— И даю вам повод поднять крик, обвиняя меня в шантаже?

— Не беспокойтесь. С вами я сыграю честно.

Я сделал вид, что обдумываю его предложение.