— Колетта хочет, чтобы я контролировал ее вклады, —усмехнулся Хармли. — Это для меня все равно что собственные деньги в банке.Поиграю на бирже с ее акциями. И все совершенно законно. Никто не станет меняпроверять. А главное — никто ничего не докажет. Если мы сговоримся, вы занесколько недель получите больше, чем за год в своем агентстве!

— Наложим лапу на капитал миссис Деварест?

— Зачем? Я не обкрадываю вдов. Терпеть не могу шума,скандалов, адвокатов, судебных заседаний… Я только позаимствую немного из того,что вдова (и эта вдова!) отдаст мне добровольно. На миссис Деварест я заработаюпятнадцать или двадцать тысяч. Вам перепадет тысяч десять…

Кресло под Бертой угрожающе скрипнуло, она так и ерзала насиденье.

— Мне надо обсудить ваше предложение со своим партнером, —сказал я, кивком указав на Берту.

— Когда я узнаю, что вы решили?

— Завтра.

— Вы вдумайтесь в перспективы, Лэм! Деварест оставил женеоколо двухсот тысяч долларов плюс страховка. Отдать двадцать или даже тридцатьтысяч — что это для нее? Мелочь.

— Вы повышаете ставки.

— Да, и это нормально. Тридцать тысяч — вполне ей по силам,— а мне ведь еще придется половину отдать вам.

— А Уолтеру?

— К черту Уолтера! Нечего о нем беспокоиться! У него своидела. Уолтер выяснил, что разоблачение теперь ему не грозит, и атакует Надин.Уж он-то сумеет ее ободрать!

Я встал, подошел к Берте.

— Мы обдумаем то, что вы сказали.

— Что тут думать — не понимаю!

— И не поймете. Пойдемте, миссис Кул.

В коридоре Берта снова взялась за меня.

— Лисман прочешет весь город, но добьется своего.

Я окажусь в больнице, если не отвяжусь от тебя, Дональд!

— Ты подала мне прекрасную мысль.

— Какую?

— Попасть туда, где Лисман не станет меня искать.

— Куда?

— В больницу.

— А как ты туда попадешь?

— Это все мелочи. Правда, они могут обойтись в некоторуюсумму.

Берта наморщила нос.

— Ты думаешь, деньги растут на деревьях?

— Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой…

— Во сколько это обойдется? — поспешно спросила она.

— Наверное, долларов сто — сто пятьдесят…

Берта тяжело вздохнула.

— Наличными, — заметил я. — И теперь же…

Доктор Гелдерфилд сам подошел к двери, услышав мой звонок.Он не скрывал раздражения профессионала, которого оторвали от важных дел. Нокогда увидел меня, заулыбался:

— А! Дональд Лэм, отважный детектив, отличный мастер драк!Входите же! Горничная сегодня выходная, и я вынужден сам открывать дверь,подходить к телефону…

Столько людей постоянно тревожат врачей по пустякам…

Проходите.

Я следовал за ним. Он пояснял, куда двигаться:

— Сюда, пожалуйста. Здесь у меня приемная для пациентов, дляэкстренной помощи. Тут вот рядом — небольшая операционная. Мы с вами устроимсяв кабинете. Там вполне подходящая для беседы обстановка. Надеюсь, вы неторопитесь?

— Не особенно.

— У меня к вам долгий разговор. Меня беспокоит моя пациенткаи ваша клиентка — миссис Деварест.

— А что вас беспокоит?

— Ее здоровье, конечно. Садитесь сюда. Хотите выпить? Сам я,к сожалению, вынужден отказаться: в любой момент могут вызвать к больному.

— Я бы выпил виски с содовой.

— Сейчас приготовлю. У меня здесь все под рукой, кроме льда.Сейчас принесу. А вы пока располагайтесь здесь, чувствуйте себя как дома.Простите… я не всегда был с вами любезен. Не знал, что вы за человек. Подождитеменя, я быстро.

Я упал в кресло, вытянул ноги, наслаждаясь теплом, тишиной ипокоем. Просторная комната, заставленная шкафами, мягкими креслами и торшерами,располагала к себе. На большом столе в центре покоились книги и журналы, визобилии лежали сигареты и спички. Работал кондиционер.

Комната не была парадной. Здесь любили уединяться, читать,отдыхать. Хозяин, по-видимому, привык к своему кабинету, как к удобнымботинкам.

Тем не менее я был — весь внимание. Услышал, как в кухнеГелдерфилд бросил кусочки льда в стеклянный сосуд.

Он вернулся в кабинет с подносом, на котором стояли бутылкивиски и содовой, мисочка с ледяными кубиками и стакан в подстаканнике изсоломки — это чтоб мне было удобней пить, не увлажняя пальцев.

— Наливайте себе сами, Лэм. — Гелдерфилд опустил поднос намаленький кофейный столик, примостившийся возле моего кресла. — Сам я не буду,я уже говорил…

Знаете, Лэм, я остаюсь все еще под впечатлением тоговеликолепного зрелища, которое вы нам устроили в гараже. Да! Потрясающая драка.И следить за ней было истинным удовольствием. Правда, не для моей пациентки.Мне следовало увезти ее. Но, должен признать, на какой-то момент я позабыл освоем профессиональном долге. У вас превосходные данные — скорость, реакция,координация движений. Где вы научились?

Я засмеялся:

— Пришлось научиться. Я был маленьким, слабым.

Все меня били. Берта Кул заставила меня заняться боксом идругими спортивными единоборствами, а за уроки джиу-джитсу даже сама платила.Кстати, некоторые приемы восточной борьбы мне очень потом пригодились.

— Не сомневаюсь. Всегда приятно видеть, как мужчинаневысокого роста разделывает под орех какого-нибудь здоровилу. Обычно публикасимпатизирует побежденному, но вчера она была на вашей стороне. Вы выигралираунд по всем пунктам.

Я налил себе виски.

— Вернемся к миссис Деварест…

Доктор кивнул в знак согласия. Поначалу задумался.

— Существует профессиональная этика, которая не позволяетмне обсуждать с вами симптомы болезни или диагноз без согласия пациента.

Гелдерфилд медлил, подчеркивая тем самым значимость того, очем собрался поведать.

— Но, — он поднял палец, — вы были наняты моей пациенткой сцелью провести серьезное расследование.

Мне она велела помогать вам во всем. Следовательно, в томслучае, если для успешного завершения вашей работы потребуются сведениямедицинского характера, я готов ответить на вопросы, которые вы зададите.