Под деревом стояла летняя полуденная тишина, нарушаемаяжужжанием пчел и какими-то странными звуками, которые Бабкин никак не могидентифицировать. Кто-то не то негромко напевал, не то речитативом произносилчто-то вполголоса. Голос казался детским, и Сергей даже помотал головой в недоумении:они же видели одного Раскольникова, откуда взялся ребенок? И почему не видносамого студента?

Впрочем, через пять шагов, когда они вышли из колосьев ивступили в тенистый круг под деревом, все вопросы Бабкина разрешились, и он и всамом деле почувствовал себя дураком, только по совершенно другой причине.

– Действительно, гадость, – брезгливо сказал Макарвслух. – Как я и предполагал.

От звука его голоса Родион Копушин дернулся и вскочил,торопливо застегивая шорты. Он с ненавистью смотрел на Сергея и Илюшина,пытаясь отдышаться. Бабкин поднял цветастую тряпку, валявшуюся у него подногами, и бросил девчонке, стараясь не глядеть на ее голое рыхлое тело.

– Оденься, – посоветовал он. – И проваливай.

Та проворно схватила свои вещи, нырнула в траву и появиласьоттуда спустя десять секунд, успев натянуть дешевое обтягивающееплатье-сарафан. Бочком обойдя молчащих Родиона, Сергея и Макара, она бросиласьбежать к тропинке.

– Я не понял! – с вызовом заявил Копушин, успевшийприйти в себя. – У вас проблемы, что ли? Вы явные вуайеристы или скрытыеизвращенцы? Предупреждаю сразу: с вами я трахаться не буду и не надейтесь.

– Дарья Олеговна, кажется, упоминала, что девочкечетырнадцать лет, – заметил Макар, игнорируя Копушина и обращаясь только кСергею. На лице у того было написано неприкрытое отвращение.

– А не твое дело, сколько ей лет! – злобноощерился Родион.

– Совращение малолетних, – констатировал Илюшин,провожая взглядом девчонку. – Хорошо, что до правоохранительных органов непридется далеко идти. Скажи мне, Сережа, – вкрадчиво продолжал он, –здесь всегда творится такой разврат или исключительно в честь моего приезда?

Тот молчал.

– Ага, я понял! – На лице Копушина появиласьторжествующая ухмылка, он заложил руки за спину и неторопливо пошел вокругнеподвижно стоявших Бабкина и Илюшина. – Убираете конкурента, да? Самихотите развлечься с девочкой? Облом, дорогие друзья, кому попало она не дает.

Копушин был уверен, что бить его не станут, а потому можнопоразвлечься иным способом, раз уж не удалось сделать с Ольгой. В глубине душион был в дикой ярости и хотел сорвать ее на мужиках. «Младший драться неумеет, – сообразил Родион. – А если попробует, перевес будет не наего стороне. А здоровяк и близко ко мне не подойдет».

Уверенность Копушина относительно Бабкина происходила из егознания людей. Родион не раз видел таких крупных, больших, уверенных в себемужиков. У всех у них был странный бзик по поводу того, что нельзя бить слабых.По сравнению со здоровяком Родион, конечно же, был слабее, а значит, кодексчести слабоумного силача не позволит ему и пальцем тронуть Копушина.

– А тебе она и вовсе ни к чему, – довольноухмыльнулся он в лицо Бабкину, остановившись перед ним. – Ты ее раздавишь,миляга. Разве что…

Договорить ему не удалось. Неожиданный удар отбросил его кдереву. Родион врезался в ствол спиной, и послышался негромкий короткий хруст.Со страху ему показалось, что у него сломался позвоночник.

– А-а-а… – простонал он, съехав на землю, и обмяк.На скуле у него стремительно наливался бордовым след от кулака Бабкина.

– Что это хрустело? – подозрительно спросилМакар. – Серега, ты его убил? – без малейшего сожаления в голосепредположил он.

– Щас, – злобно ответил Бабкин, подходя к Копушинуи пиная его ногой.

Родион слабо дернулся, но глаз не открыл.

Сергей поднял с земли сухую ветку, обломившуюся при удареКопушина о ствол где-то наверху. Рассмотрел ее, швырнул сучок на Родиона ипотопал обратно к полю.

Макар догнал его, когда Бабкин был уже на полпути ктропинке.

– Значит, тихое, спокойное место… – ядовито началон.

Бабкин хотел что-то сказать, но вспомнил свисающую жирнуюгрудь девчонки, обгоревшую сверху от солнца, и проглотил все возражения.

– Ты куда меня привез?! – не выдержалМакар. – За последние сутки я только и делаю, что наблюдаю забезнравственными или беззаконными совокуплениями! Нет, ты скажи, Сергей, –вопросил он спину Бабкина, – таковы нынче сельские нравы? И ты решил меня,невинного горожанина, приобщить к деревенской культуре, да?

– Иди к черту, – кратко ответил Бабкин. – Ясам ничего не знал.

– Неужели? – саркастически осведомилсяМакар. – Скажи честно, какие еще сюрпризы готовит мне твое Игошино, кромедвух трупов, растления малолетних и тайных связей в чужих банях? Парочкаутопленников, которые выплывут в бочке тихой старушки? Захоронения в подполемагазина? Серега, ты не молчи, хоть словечком намекни, какие очередныепотрясения ждут меня в этом, как ты выразился, тихом, спокойном месте!

И поскольку Бабкин продолжал молчать, разошедшийся Макардобавил:

– А для полноты картины милые голубки Иван Петрович иего супруга Липа Сергеевна должны быть замешаны во всех злодеяниях, потому чтослишком уж они невинны для такого дьявольского места, как твое Игошино!

Бабкин резко остановился, и Макар уперся ему в спину. Сергейобернулся и наткнулся на ту же мысль в глазах Илюшина, что появилась и у негосамого.

– Ключ от бани, – медленно проговорил Макар.

– Никто из деревенских не оставляет баню открытой наночь, – подтвердил Бабкин. – Получается…

– Получается, что неплохо бы навести справки о милыхстаричках, которые пускают в свою баню всех желающих помыться, а заоднопредаться менее невинным занятиям. Может, конечно, за этим ничего особенного ине стоит, но лучше перепроверить.

– А для начала у меня есть еще один кандидат напроверку, – дополнил Сергей, снова направляясь к деревне. – Надеюсь,он не скоро придет в себя. Падаль!

Дом студента Родиона стоял напротив прогона – небольшойпокосившийся домишко, стены которого были выкрашены ярким оранжевым цветом –словно для того, чтобы скрыть следы разрушения. Не сговариваясь, Макар и Сергейпрошли мимо дома и свернули за забор. Ближайший лаз обнаружился почти сразу –доски забора прогнили, и Бабкину не составило никакого труда оторвать одну изних.

– Вот как запалят нас оперативники… – прошептал онМакару, пролезая в дыру. – Тут-то мы с тобой и повеселимся от души!

Макар несильно подтолкнул его, потому что у него самогобродили в голове похожие мысли, и стоять тут, у чужого забора, дожидаясьслучайного любопытного прохожего, было неразумно. Быстро юркнув в щель следомза Бабкиным, он выпрямился и огляделся. Двор как двор, в меру заросший изапущенный. Возле крыльца – ведро с водой, четыре пары одинаковых калош ивеник.