Особенно острой была ее неприязнь к Диане: однажды вечеромнесколько лет назад, когда Питер еще был холостяком и перебрал во времясвадебного торжества, на котором играл роль шафера, а Диана — подружки невесты,Питер встал и сделал предложение Диане. Она попыталась обратить происходящее вшутку, гости поддержали ее в этом — все, кроме самого Питера и Хейли, котораяуже много лет была влюблена в него.

Вскоре после этого Питер женился на Хейли, однако она так ине забыла, что Питер выбрал ее второй, а Питер не забыл, что Диана егоотвергла. Хейли относилась к Диане с ревнивым презрением, с годамистановившимся все сильнее. Ходили слухи, что брак Хейли терпит крах. Диана несомневалась: если Хейли вообразила, что между Коулом и ее соперницей существуютхоть какие-нибудь отношения, она развернет кампанию ненависти прямо за столом,на глазах у Коула.

Такая перспектива делала предстоящий вечер еще более тревожным,и Диана не могла избавиться от волнения. Взглянув на Дуга и Эми, она спросила,каковы их планы на ближайшие дни, затем выпила еще вина и заставила себясосредоточиться на ответе друзей.

Она так старательно следила за беседой, что не заметила, какСпенс хмуро наблюдает за Коулом. Однако Кори перехватила мрачный взгляд мужа и,пока со стола убирали посуду, склонилась к нему.

— Что случилось? — шепотом спросила она. Спенс дождался,когда официант наполнит его чашку, а затем кивнул на стол в первом ряду:

— Сегодня Гаррисон то и дело поглядывает на Диану, и это мнене нравится.

Кори удивилась. Она считала, что в нынешнем положении Дианынемного внимания со стороны видного мужчины только поддержит ее гордость ичувство собственного достоинства.

— С чего бы это?

— Я терпеть не могу Гаррисона.

— За что? — поразилась Кори, Спенс молчал подозрительнодолго, а затем пожал плечами:

— Помимо всего прочего, он слывет нечестным и коварнымчеловеком. Сейчас Диана чересчур уязвима и не сможет защититься.

— Спенс, Коул — ее давний друг, а ты слишком усиленноопекаешь ее!

Накрыв ладонью руки жены, Спенс ободряюще сжал их:

— Ты права.

Кори продолжила бы разговор, но этому помешал аукционист,появившийся на помосте. Он стукнул по столу молотком, и все присутствующие вогромном зале замерли.

— Леди и джентльмены! — начал аукционист. — У вас осталосьеще полчаса, чтобы сделать письменные заявки на предметы, выставленные на торгив этом зале. Наступает минута, которую мы все так долго ждали. Без дальнейшегопромедления я приглашаю вас распахнуть сердца и чековые книжки и не забывать,что каждый доллар, вырученный на этом аукционе, будет использован наисследование рака и поиск средств для его лечения. А теперь, обратившись ккаталогам на столах, вы найдете полный перечень предметов вместе с описаниемкаждого из них.

Послышался громкий шорох страниц — гости принялись листатькаталоги.

— Мне известно, что многим из вас не терпится добраться доописания скульптуры Клайнмана, — продолжал аукционист и шутливо добавил:

— В попытке скрасить ваше ожидание и избавить вас от лишнихволнений мы поместили ее в самом начале списка, под номером десять.

По залу пронеслись смешки, и аукционист дождался полнойтишины.

— Итак, лот номер один, — объявил он. — Небольшойкарандашный рисунок Пабло Пикассо. Кто готов открыть торг? Стартовая цена сороктысяч долларов. — Мгновение спустя он удовлетворенно кивнул. — Мистер Сертиллопредложил сорок тысяч долларов. Кто больше?

Через несколько минут рисунок был продан за шестьдесят шестьтысяч, а на торги выставили следующий предмет.

— Лот номер два — великолепная лампа от Тиффани, датаизготовления — приблизительно 1904 год. Кто готов — стартовая цена пятьдесяттысяч долларов?..

От чести сидеть за первым столом Коул отказался бы срадостью. Официальным хозяином вечера был высокий добродушный седовласыймужчина по имени Франклин Митчелл, вице-председатель семейной нефтянойкомпании, самодовольный и поверхностный тип, источник тайного раздраженияКоула. Рядом с Митчеллом сидели его жена, сын и невестка, а также молодая чета Дженкинсов— по-видимому, близкие друзья Митчелла-младшего. Все шестеро держались именно стем чванливым высокомерием, которого терпеть не мог Коул.

Кроме них, за столом сидели дородный холостяк лет сорокаДелберт Кэнфилд, его древняя родительница, которую он почтительно величал«мамой», и Коннер с Мисси Десмонд. Десмонды казались привлекательной паройсредних лет, которая предпринимала героические усилия, чтобы найти хотькакую-то тему для беседы с Коулом. К несчастью, личные интересы супругов,по-видимому, исчерпывались исключительно гольфом, теннисом и друзьями.Поскольку Коул либо не интересовался, либо почти не имел представления обо всехтрех предметах, разговор не клеился и в конце концов прекратился.

Вместо того чтобы тратить вечер на выслушивание сплетен ипраздную болтовню, Коул решил как можно разумнее распорядиться своим временем.Сначала он размышлял о болезни Кэла и его возмутительном требовании, затембросил взгляд на Диану, убеждаясь, что она выдерживает испытание, а немногопогодя вновь вернулся к проблемам, которые ему предстояло разрешить.

Когда подали первое, он мысленно составил повесткуежегодного собрания совета директоров и решил огласить размеры дивидендовзаранее, до собрания, чтобы заручиться поддержкой акционеров.

За десертом, пока Митчелл хвастался, какую стратегию выбрал,чтобы добиться избрания на пост президента гольф-клуба «Ривер-Пайнс», Коулвыстраивал стратегию выведения «Кушман электроникс» в лидеры среди предприятий,выпускающих компьютерные чипы.

Аукцион продолжался, а Коул тем временем разрабатывалспособы альтернативного использования вновь приобретенного филиала — на случай,если новый чип не оправдает ожиданий. Лишь случайно он заметил, что ФранклинМитчелл обращается к нему. Не сумев вовлечь Коула в разговор на темы,варьирующие от родословной Гаррисона до шансов «Хьюстонских нефтяников» назавоевание суперкубка в следующем году, Митчелл, очевидно, выбрал в качествеочередного предмета беседы охоту.

— Вы когда-нибудь выезжали пострелять, Коул?

— Да, — нехотя отозвался Коул, бросив взгляд на Диану.Почему-то сейчас она держалась напряженнее и скованнее, чем час назад.

— Я был бы не прочь пригласить вас к себе на ранчо,поохотиться на оленей. Это — прелестное местечко площадью пятьдесят тысяч акров.