— Мне необходимо привести себя в порядок, — пояснила она. —Идите в зал без меня.

— Я подожду, — непререкаемым тоном заявил Коул, устраиваясьу ближайшей колонны.

Пораженная его галантной решимостью держаться рядом, Дианасмущенно улыбнулась и скрылась за дверью. Несколько кабинок были заняты, и,причесываясь у туалетного столика, Диана услышала обрывок оживленной беседымежду двумя невидимыми посетительницами:

— Не понимаю, что тут удивительного! — возражала ДжоэлМерчисон своей собеседнице. — Дэн еще несколько месяцев назад говорил ЭннМорган, что хочет разорвать помолвку с Дианой, но Диана была без ума от него итак надеялась выйти за него замуж, что упросила этого не делать. Энн считает,что у Дэна оставался единственный способ порвать с Фостер раз и навсегда —жениться на другой, притом так, чтобы Диана узнала об этом только из газет.

Словно пригвожденная к полу, Диана слушала хор возбужденныхвосклицаний из других кабинок, и на глазах у нее выступили слезы. Ей хотелоськрикнуть в ответ, что Энн Морган — завистливая, злопамятная лгунья, котораясама была влюблена в Дэна прежде, чем он стал встречаться с ней, с Дианой, ноона не отважилась, боясь потерять контроль над собой и расплакаться. Дверь вкабинку Джоэл приоткрылась, и Диана бросилась в пустую кабинку и пробыла там,пока все соседки не разошлись, глубоко уязвленная злорадством женщин, которымона не сделала ничего плохого. Затем, вернувшись к зеркалу, она попыталасьвытереть глаза, не испортив макияж.

Ожидая Диану, Коул услышал почти то же самое от проходившихмимо женщин.

— Оказывается, Дэн Пенворт уже несколько лет назад пыталсяотделаться от Дианы, но она не отпускала его!

— Ну, зато теперь она получила по заслугам, — процедилавторая. — Журналисты всегда носились с ней, как с принцессой. Лично мне дотошноты надоело слушать, как чудесен ее журнал, какого успеха она добилась, какона красива, вежлива, и тому подобную чушь.

Третья женщина была добрее:

— Что бы вы ни говорили, мне жаль ее — как и многим другим.

Стоя за колонной, Коул дивился враждебности женщин по отношениюк себе подобным, а затем задумался, что уязвляет Диану сильнее — их злорадствоили их жалость. Почему-то ему казалось, что Диана предпочитает злорадство.

Увидев бледное лицо Дианы, Коул понял: она слышала разговорсвоих приятельниц в дамской комнате, и поскольку он ничем не мог утешить ее, топросто предложил руку. Достигнув бального зала, они обнаружили, что дверизакрыты, а вступительная речь уже началась.

Нахмурившись, Диана задумалась, какое нежелательное вниманиепривлечет к себе, войдя в зал с опозданием, да еще под руку с Коулом.

— Полагаю, ваш столик находится впереди? Как жертвователь,предоставивший для аукциона самый дорогой из предметов, Коул должен былзанимать почетное место за большим столом, прямо перед подиумом аукциониста.

— Да, мне оставлено место за первым столом, — подтвердил он.— В центре первого ряда.

— А наш стол в третьем ряду, — вздохнула Диана. — Жаль, чтоникто из нас не сидит сзади. Теперь не удастся проскользнуть в залнезамеченными.

Торопясь попасть в зал, пока не стало слишком поздно, Дианапотянулась к массивной ручке, но Коул остановил ее:

— Зачем вам прятаться? Почему бы не намекнуть им, что вамнет никакого дела до Пенворта и что вы увлечены мною, а не им?

— Мы не проведем ни одного из моих знакомых! — воскликнулаДиана, едва не заламывая руки. Его лицо окаменело.

— Вы правы. Как глупо с моей стороны! Я забыл, что этосборище богатых бездельников ни за что на свете не поверит, что вы способныпроменять одного из них на самого заурядного, обычного человека…

Диана смущенно вспыхнула, ошеломленно глядя на него:

— О чем вы говорите! В вас нет ничего заурядного. Она и всамом деле так считает, понял Коул с удивлением, которое тут же уступило местопрезрению к собственному нелепому взрыву.

— Спасибо, — произнес он с улыбкой, вглядываясь в ееразрумянившееся лицо. — По крайней мере от гнева ваши глаза снова заблестели.Жаль, что мой поцелуй не рассердил вас.

Диана допустила ошибку, взглянув на его губы, а затем былавынуждена отвернуться, чтобы сосредоточиться на его словах.

— Я не привыкла целоваться с почти незнакомыми людьми,особенно когда за мной кто-то наблюдает.

— А вы стали слишком разборчивы, — пошутил он. — Прежде выцеловали всех бродячих котят и бездомных собак.

Сравнение было настолько абсурдным, что Диана рассмеялась.

— Да, но только когда считала, что вы на меня не смотрите.Тут до них донеслись вежливые аплодисменты, возвестившие о завершениивступительной речи. Коул открыл тяжелую дверь, взял Диану под руку и потянул засобой. Ропот пронесся по залу, пока тысяча изумленных людей наблюдаланеожиданный выход почетного гостя — известного и неуловимого миллиардера,недавно включенного журналом «Космополитен» в список пятидесяти самых достойныххолостяков мира, который невозмутимо прошел мимо, по-хозяйски прижимая к себелокоть Дианы Фостер — недавно брошенной невесты Дэниэла Пенворта.

Коул подвел Диану к ее столику в третьем ряду и посадил насвободное место между Спенсом и бабушкой. Вежливо кивнув всем сидящим застолом, он подмигнул Кори, дружески улыбнулся Диане и еле заметно коснулся ееплеча, а затем направился на свое место.

С минуту Диана следила за ним, удивляясь и восхищаясь еговысокомерным пренебрежением к вспышке жадного любопытства, которую вызвало ихпоявление. Сохраняя на лице любезное и невозмутимое выражение, она взглянула наДуга и его подругу Эми Лиленд — те сидели напротив нее, слева, а затем перевелавзгляд на мать и бабушку с дедушкой. Кори отделяло всего лишь одно место, междуСпенсом и Дугом, и хотя у нее в глазах читался вопрос, она безукоризненновладела собой.

Все они сгорают от нетерпения, догадалась Диана, но хорошопомнят первое правило выживания в обществе: всегда сохраняй на лице маскуспокойствия и сосредоточенности. Выполняя это правило, Спенс, Кори и Дугулыбались Диане так, словно не было ничего из ряда вон выходящего в еепоявлении в зале с подозрительным опозданием и под руку с человеком, которогоони не видели десять лет.

Мать, бабушка и дедушка понятия не имели, кто был спутникомДианы, но неукоснительно следовали правилам приличия.

Впрочем, бабушка Дианы, которая начала игнорировать этикетприблизительно лет в семьдесят, решила пренебречь еще одним из правил.Нахмурившись, она уставилась в спину Коулу Гаррисону, а затем склонилась надстолом и потребовала у Дианы ответа громким сценическим шепотом, которыйпривлек внимание людей, сидящих за соседним столиком: