Я смог поселиться там только на следующий день в половинеодиннадцатого вечера. Там меня уже ждала записка с просьбой позвонить некоемугосподину Райану. Поднявшись в свой номер, я сразу же позвонил ему.

— Мистер Райан? Это Форбс. Я в гостинице Марка Хопкинса.

— Да, да, мистер Форбс. Дело касается миссис Форсайт.

— Вы нашли ее? — нетерпеливо спросил я.

— Пока нет. Она прибыла сюда вечером восемнадцатого изарегистрировалась в «Паласе».

Выбыла в два тридцать дня девятнадцатого, не оставив адреса.Мы проверили все авиалинии и все железные дороги, но без результата. Так что,если она покинула город, то сделала это или на автобусе, или на частной машине.Но из гостиницы уехала на такси. Водителя нам найти еще не удалось. Может быть,она сняла квартиру или остановилась у друзей. Вы не могли бы дать нам хотькакой-нибудь намек? Я имею в виду, что-то существенное помимо описания еепримет?

— Пожалуй, — ответил я. — Она выросла в Стэнфорде, так чтовы могли бы посмотреть вокруг Пало-Альто. Возможно, она хочет там с кем-нибудьповидаться. Не думаю, чтобы она искала работу, но если вдруг ищет, то, скореевсего, в маклерских конторах или фирмах. У нее прекрасный вкус по части одежды,так что обратите внимание на магазины и ателье мод. Если сняла квартиру, то,вероятно, в приличном районе…

— Мы обратили внимание на квартирный аспект.

— Правильно, — одобрил я. — Главное, разыщите ее.Привлекайте всех людей, которые у вас есть…

Они нашли ее на следующий день. Вскоре после пяти мнепозвонил Райан.

— А вы были правы насчет Пало-Альто. Она была там. Носегодня вернулась и сняла номер в отеле «Фэарлейн». Это небольшой и тихий отельна Стоктон-стрит. Комната номер 608.

— Миллион благодарностей, — сказал я. — Пришлите мне счет. Ясразу же оплачу.

Я отыскал телефон отеля «Фэарлейн» и позвонил.

— Пригласите к телефону миссис Форсайт, — попросил я, когдамне ответили.

— Одну минутку, сэр.

Один гудок, второй…

— Алло? — Это был ее голос. Мне показалось, будто я ее вижупрямо перед собой.

— Мэриан… — выдавил я. — Мэриан…

Она пронзительно вскрикнула.

Было около пяти часов, и машины буквально «висели» друг надруге, постоянно создавая заторы. Не доехав одного квартала, я не выдержал,сунул таксисту доллар и припустил бегом.

Я не остановился даже у стойки администратора и, выскочив излифта, спросил у лифтера:

— Шестьсот восьмой?

Тот показал направо.

Это была третья дверь по коридору. Я постучал. Она открылапочти мгновенно. Мэриан немного похудела и выглядела очень бледной, но такой жеизящной и поразительной, как и всегда.

На ней был темный английский костюм.

Я захлопнул за собой дверь. У меня было такое чувство, будтоя держу в своих объятиях что-то бесконечно ценное и удивительно хрупкое.

Я поцеловал ее. Она старалась не выдавать своих чувств. Японимал, что, хотя она и старается, у нее это не очень-то получается. Инеудивительно, подумал я, после всего того, что произошло…

Но выпустить ее из рук было просто невозможно. Я целовал еев глаза, в шею, в гладкие темные волосы.

Наконец она прошептала:

— Тебе все-таки хоть в чем-то повезло, Джерри… Я не умеюплакать, иначе тебе пришлось бы надеть непромокаемый плащ.

— Зачем? Зачем плакать?

— Ты так целуешь меня… После того, что я с тобой сделала…

— Что ты со мной сделала?

— Предала тебя… Кажется, так это называется? Я предала тебясамым бессовестным образом…

— В твоих словах нет смысла…

— Может быть, сядем, — предложила она. — Садись в кресло.

Сама она села на край кровати. Я огляделся.

Это была обычная маленькая спальня, какие бывают в любойгостинице, — венецианские шторы, стол со стеклянным верхом, телефон, сероватыйковер и две одинаковые кровати под темно-зелеными покрывалами с металлическимиспинками, обработанными под мореный дуб.

Она положила ногу на ногу и одернула юбку.

Я смотрел на ее тонкие, сужающиеся к ногтям пальцы.

— Почему ты сбежала из Хьюстона? Я бы предупредил тебя, еслибы дело приняло серьезный оборот…

— Я сбежала не от полиции, а от тебя, — пояснила она. — Уменя снова сдали нервы…

— Сегодня вечером мы поженимся!

Она закрыла глаза и слегка наклонила голову, потом покачалаголовой:

— Нет, Джерри…

— А ты уедешь со мной просто так, не выходя замуж?

— Джерри, прошу тебя… — Мэриан замолчала, но потом, сделавнад собой усилие, продолжила:

— Я уже сказала тебе: я солгала, обещая уехать вместе стобой. Возможно, в тот момент я и верила в это… Не знаю… Но дело не в этом…

Послушай меня, Джерри. Я просила тебя совершить преступлениеради денег. Пока ты был достаточно циничен и соглашался, на мне лежала толькочасть ответственности. Понимаешь? Но потом ты сказал, что передумал. Что тыэтого не хочешь. И еще сказал, что любишь меня. И я подумала, ну что ж,прекрасно, Джерри! Не хочешь идти на преступление ради денег, так иди на негоради любви ко мне!

Ее руки крепко сжимали одна другую и дрожали. На мгновениеона умолкала и сжала зубы, чтобы унять дрожь в подбородке. Казалось, будто еелицо разбито вдребезги и она не дает ему рассыпаться лишь усилием воли.

— В конце концов, старики ведь совершают насилие над детьми— каждый день, в любом месте, не правда ли? Так о чем может идти речь? Не будемупускать столь удачного случая, каким является твоя любовь ко мне, если ееможно использовать практично, например вовлечь тебя в уголовное преступление иразбить тебе жизнь…

Я схватил ее за руки:

— Прекрати, слышишь? Во всем виноват был один я! Будь у менявыдержка, я бы заставил тебя отказаться от всего этого…

Она покачала головой:

— Ты бы ничем не смог остановить меня, Джерри! Я знала, чтопотеряла все, а начинать сначала уже поздно. Так что оставалось одно: погубитьвсех тех, кто погубил меня. Всех, включая тебя!