Перси обратился к нему, улыбаясь. А также к нам с Брутом:

– Вот так, – сказал он. – Я знал, что рано или поз-дноразделаюсь с ним. Вопрос времени, – Он повернулся и не торопясь пошел назад поЗеленой Миле, оставив Мистера Джинглза лежать на линолеуме в красной лу-жицекрови, растекающейся по зеленому.

Дин вскочил из-за стола, ударившись об него коле-ном иопрокинув доску для игры в нарды на пол. Фишки рассыпались и покатились вразные стороны, но ни Дин, ни Харри не обратили на это ни малейшего внимания.

– Что ты наделал? – закричал Дин. – Ну что ты опятьнатворил, дубина?

Перси не ответил. Он молча прошагал мимо стола, приглаживаяруками волосы. Он прошел через мой кабинет в помещение склада. Вилли Уортонответил за него:

– Что он сделал, босс Дин? По-моему, просто показалфранцузоиду, что смеяться над ним – не очень-то мудро. – Он засмеялся здоровымтаким смехом деревен-ского парня – жизнерадостным и глубоким. Мне попадалисьлюди (правда, довольно редко), которые выглядели нормальными только когда смеялись.Буйный Билл Уортон был как раз из них.

Я снова обескураженно посмотрел на мышонка. Он все ещедышал, но в его усиках застывали капельки крови, и пелена постепенно застилалаего еще недавно блестящие глазки-бусинки. Брут поднял разноцветную катушку,взглянул сначала на нее, а потом на меня. Он был растерян, да и я тоже. Заспиной Делакруа все еще причитал от горя и ужаса. И дело не только в мыши.Перси пробил брешь в защитной броне Делакруа, и теперь весь его страхвыплескивался наружу. Но Мистер Джинглз оставался в центре его переживаний, ислушать это было тяжело.

– Нет, нет, – снова и снова причитал он между рыданиями исбивчивыми молитвами на ломаном французском. – Нет, нет, бедный Мистер Джинглз,мой бедный Мистер Джинглэ, нет, нет.

– Дайте его мне.

Я поднял глаза, с удивлением услышав этот глубокий голос, исначала не поверил, кому он принадлежит. Я увидел Джона Коффи. Как и Делакруа,он просунул руки сквозь прутья решетки, но не махал ими, как Дэл. Он простовытянул их открытыми ладонями как можно дальше. И держал ладони так, словнонастаивая на чем-то. Его голос звучал тоже настойчиво, поэтому я и не узнал егосразу. Перед нами был совсем не тот растерянный и плачущий человек, которыйзанимал эту камеру уже несколько недель.

– Дайте его мне, мистер Эджкум! Пока еще есть время!

И тогда я вспомнил, что он сделал для меня, и все понял. Яподумал, что хуже не будет, хотя и не очень-то верил, что поможет. Поднявмышонка, я содрогнулся, почувствовав, как много мелких косточек торчит в разныхместах Мистера Джинглза, словно я держал в руках подушечку для иголок, покрытуюмехом. Это вам не «мочевая» инфекция. И все же...

– Что ты делаешь? – спросил Брут, когда я положил МистераДжинглза в огромную ладонь Джона Коффи. – Какого черта?

Коффи забрал мышь в камеру. Мышонок неподвижно лежал на еголадони, хвостик свисал между большим и указательным пальцами Коффи, и кончикего слабо подергивался. Тогда Коффи накрыл правую ладонь левой, образовавсловно чашу, в которой лежал мышонок. Мы уже не видели самого Мистера Джинглза,только хвостик свисал и подергивался кончик, как останавливающийся маятник.Коффи поднес ладони к лицу, расставил пальцы, образовав подобие решетки.Хвостик мышонка теперь был обращен к нам.

Брут подошел поближе ко мне, все еще держа в пальцахкатушку.

– Что это он делает?

– Тихо, – прошептал я. Делакруа перестал причитать.

– Пожалуйста, Джон, – тихо сказал он. – Джонни, помоги ему,пожалуйста, помоги ему, силь ву пле.

К нам подошли Дин и Харри. Харри все еще держал в рукахколоду карт.

– Что происходит? – спросил Дин, но я только покачалголовой. Я снова был как загипнотизирован, чтоб я пропал, если это не так.

Коффи поднес ладони ко рту и резко вдохнул. На момент всевдруг поплыло. Потом он медленно отвел голову от рук, и я увидел, что у неголицо очень больного человека, испытывающего невыносимую боль, Глаза егосверкали, нижняя губа прикушена, темное лицо так побледнело, что стало цветапепла. Он издал неприятный сдавленный горловой звук.

– Боже милосердный, Христос-Спаситель, – прошеп-тал Брут.Его глаза чуть не вылезли на лоб от удивления.

– Что? – почти пролаял Харри. – Что?

– Хвост! Разве не видишь? – Хвост!

Хвост Мистера Джинглза уже не напоминал затуха-ющий маятник,он быстро качался из стороны в сторону, как у кота во время охоты на птиц. Апотом из сомкнутых ладоней Коффи раздался знакомый писк.

Коффи снова издал сдавленный горловой звук, затем отклонился,словно откашлянул целый комок мокроты и собирается его выплюнуть. Но вместоэтого он выдохнул изо рта и из носа облачко черных насекомых, – думаю, что этобыли насекомые, и другие говорили то же самое, но сейчас я уже не уверен. Оникружились вокруг него темным облачком, и оно на время скрыло черты его лица.

– Боже мой, а это что? – спросил Дин дрожащим испуганнымголосом.

– Все нормально, – услышал я свой голос. – Не волнуйтесь,все нормально, через пару секунд они исчезнут.

Так же, как и тогда, когда Коффи избавил меня от «мочевой»инфекции, «мушки» стали белыми, а потом исчезли.

– Господи, – прошептал Харри.

– Пол? – спросил неуверенно Брут. – Пол?

Коффи снова стал похож на себя, как человек, откашлявшийкусок мяса, которым подавился. Он наклонился, положил сомкнутые ладони на пол,посмотрел сквозь пальцы, потом разжал руки. Оттуда выбежал Мистер Джинглз,совершенно здоровый, без малейших повреждений, и совсем не хромая. Он насекунду задержался у двери в камеру Коффи, потом перебежал через Зеленую Милю вкамеру Делакруа. И, когда он бежал, я заметил, что на его усиках все еще былакровь.

Делакруа, плача и смеясь одновременно, поднял его и сталпокрывать звонкими поцелуями. Дин, Харри и Брут смотрели в молчаливомнедоумении. Потом Брут шагнул вперед и протянул сквозь решетку разноцветнуюкатушку. Сначала Делакруа ее не видел, уж слишком поглощен был МистеромДжинглзом. Он походил на отца, сына которого спасли, вытащив из воды. Брутпостучал катушкой по плечу Делакруа. Тот посмотрел, взял ее и вернулся снова кМистеру Джинглзу, гладя его шерстку, пожирая глазами, стремясь снова и сноваубедиться, что мышонок жив, здоров и весел.

– Брось ее, – сказал Брут. – Я хочу посмотреть, как онбегает.

– С ним все в порядке, босс Ховелл, слава Богу, с ним все впорядке.