— Моя девочка, — Зак даже не поморщился. Стоял рядом с гордым видом и отчего-то обнял меня, положив ладонь на живот. — Я заявляю право на пару. И мне не нужно имя рода. Наши дети станут носить его, если Лакми пожелает.

— Ох, — зверь во мне свернулся калачиком и сила вернулась в тело, заставив качнуться.

Знаю, здесь не место и не время для откровений. Не на виду у чужих и посторонних. Я стиснула руку Закари, чтобы показать, как он мне важен. Прямо сейчас. Несмотря на то, что я навсегда так и останусь неполноценной женщиной для того, кто жаждет детей.

— Она заключила сделку и может иметь детей только от настоящего. Я могу призвать в свидетели ведьму, которая это сделала, — Закари повернул меня к камере и шепнул на ухо, — прости малышка, так надо, — и уже громче добавил, — мы ждем дочь. Такую же красавицу, как моя Лакми.

Перед глазами дрожала пелена слез. Знаю, что так надо было поступить. Закари только что оградил меня от любых притязаний, объявил своей, вот только осадок от его заявления отдавал горечью.

Колыхающаяся вокруг сила не могла позволить хоть кому-то увидеть меня и выяснить правду. Даже посмурневшие ведьмы, стоящие поодаль лишь озадаченно переглядывались. Мои умазаключения похоже оказались верными. Представительницы проклятого клана поглядывали в сторону притихшего койота с осязаемой злобой. Тот скреб лапами по доскам, но сбежать даже не пытался. Выглядел он жалко.

И это существо держало меня в страхе столько времени? Сложно поверить, но я и впрямь была в плену у ничтожества, сумевшего меня запугать. Сумевшего уверить меня в собственной слабости и беспомощности. Из-за этого ублюдка я потеряла шанс стать матерью.

— Ты, — ткнув пальцем в животное, которое однако вполне понимало мою речь, я подошла к нему ближе. — Ты нарушил закон и посмел покуситься на волю свободного Другого, — слова падали между нами камнями. — Обвиняю тебя и требую наказания. А также расследования, — ведьмы на площади заметно помрачнели. — И по праву наследницы Кора, — тут я запнулась, потому как никогда не воспринимала свое происхождение всерьез, — претендую на владения свого отца. Этот город я также хочу забрать себе в виде компенсации.

— Милая, — нервно позвал меня Закари.

— Доверься мне, любимый, — вернула я его же просьбу и сплела наши пальцы.

ЗАКАРИ

Моя львица. Стоило понять это сразу. Не может пара моего зверя оказаться кем-то слабым и никчемным. Хотя, глядя на Лакми, я отчетливо понял, что будь она даже крохотным котенком, не устал бы восхищаться ее нравом. Глаза ее сияли, кожа светилась, попеременно покрываясь золотистым мехом, а затем обретая восхитительную гладкость. Смена ипостаси проявлялась так естественно, что не знай я о проблемах своей девушки, то никогда бы не поверил, что до этого она не оборачивалась. С предвкушением ждал полного обращения. Уверен, оно окажется не травматичным. Лакми оказалась Меняющейся. Когда площадь накрыла волна силы, даже я едва не поддался странной потребности опуститься на колени. Меж тем сама молодая хищница даже не напряглась. Словно то, что она делала не было сродни чуду. Не знаю никого, кто смог бы свершить подобное, а затем легко остаться на ногах. Гордость наполнила каждую клеточку моего тела. Я едва ли не светился от восторга. Какая она все же у меня замечательная! Нужно утянуть ее домой, закинуть в кровать и показать, как сильно я по ней соскучился.

Койот слабо трепыхался в хватке инкуба. Нужно что-то решать с утырком, но убивать животное не сделало бы мне чести. Думаю, что и Лакми не оценит подобного. Не от отсутствия кровожадности. Нет. Пожалуй, моя девушка захочет все сделать сама. И как бы я мог помешать ей в этом? Не хотел бы я, чтобы мне не позволили отыграться с тем, кто причинил мне вред.

Я уже смирился с мыслью, что связан с княгиней. Судьба наградила меня особенной парой. Вот только совсем не ожидал, что она пожелает взыскать свое наследие, а затем захочет забрать себе прогнивший блудом городок во владение. Вот зачем ей это? Я попытался было остановить ее, но Лакми одарила меня пронзительным взглядом, от которого в груди сладко заныло и попросила о доверии. Как я смог отказать? Только не ей, не когда она вновь оказалась рядом, а я все еще ощущал вкус ее отчаяния на кончике языка.

Тод замер, поняв, что пришел его черед и трусливо зажмурился, отчего его морда приняла особо жалкое выражение. Лакми качнула головой, будто не решаясь высказать требование наказания. Я же не смел ее торопить, искренне полагая, что вершить возмездие в этом случае имеет право только она. Мне же придется добавить, если оно окажется слишком мягким.

Девушка приблизилась к Лони и протянула ладонь, чтобы коснуться койота. Не ощущай я как фонит ее сила, забеспокоился, чтобы ублюдок не укусил. Но тот лишь мелко задрожал и заскулил.

— Ты хотел видеть меня в ошейнике. До самых последних моих минут, — произнесла она в напряженной тишине. — Значит останешься в нем сам.

Нарушать закон не следовало даже в отместку. Только я собрался напомнить об этом, как Лакми ткнула кончиками пальцев в лоб животному.

— Ты останешься в этом теле так долго, пока не вспомнишь, что значит быть достойным мужчиной. А зная, что вспоминать тебе нечего, я обрекаю тебя всегда быть животным.

Даже мне стало не по себе. Подобной силой обладал лишь Совет. Да и то, сотворить такое могли лишь несколько старейшин, собравшись вместе. Вот только сомнений в том, что Тоду придется не менять шкуру уже никогда не осталось. Он еще не до конца осознавал происходящее или же ужас заполнил тесное ему сознание, но койот засучил лапами и через мгновенье оказался на помосте, чтобы свалиться на брюхо.

— На воле ему оставаться не стоит, — напомнил я, тронув пару за плечо. — Дел натворить может.

— Не будет ему свободы, — кивнула Лакми и повернулась к ведьмам, замершим на краю площади. — Он вам должен, — голос разнесся в воздухе. — Забирайте в оплату и дрессируйте. Клан вам больше ничем не обязан. Что касается города, — стало словно темнее, — вы слабы и трусливы. Придется вас воспитать. Слабых никто не обидят. Сильные ответят за поступки или бездействие.

Если кто и остался не доволен, то высказать претензии вслух не осмелился. Опасаться было чего. Не думаю, что все в курсе, что моя пара еще не обращалась. Иначе бы поблизости никого не осталось. Так повелось, что первый оборот связан с полной потерей контроля над зверем и собственным телом. Подростков удерживают от безумия и немотивированной жестокости наставники из числа взрослых родственников или кого-то со стороны, чья сущность сильнее. Мне в свое время тоже пришлось проходить все в одиночку. Помогло, что я оказался Меняющимся. Потому и не сошел с ума, не стал диким или неуправляемым. Хотя очень долго меня ломало от невнятных желаний и жутковати потребности ощутить на когтях чужую кровь. Лакми же стояла рядом и не подавала ни одного признака, что страдает от чего-то подобного. Она казалась невероятно хрупкой и беззащитной. Следуя порыву, я подхватил ее на руки и прижал к себе.