По счастью, рядом оказалось совсем пустое маленькое кафе, имолодые женщины еще долго сидели там, попивая чай с лимоном и поедая горячиебутерброды с сыром и луком в таком количестве, которое их и пугало, и смешило.Но не зря кто-то умный сказал, будто углеводы – лучшее успокоительное, а ихбыло принято более чем достаточно. Наконец даже Альбина успокоилась настолько,что смогла описать события этого вечера вполне связно.

– Да уж, – сочувственно кивнула Валерия, – неудивительно,что ты лишилась рассудка. Хотела бы я знать, кто его не лишился бы! Однако,увы, эта линия нашего расследования снова зашла в тупик. Всего-то и радости,что узнали: этого бабского мужика зовут Хинган… Ну что ж, новая работенка дляСевочки, а если он не согласится, то золотоволосый хакер, уверена, не прочьбудет заработать прибавку к стипендии. Кстати, ты, случайно, не запомнила номерили марку машины того доктора? – с надеждой глянула она на Альбину, однако тауныло покачала головой:

– Я в них ничего не понимаю. И он же говорил, это машинасестры, а не его…

– Ну, бог с ними со всеми! – великодушно махнула рукойВалерия. – Теперь слушай, что скажу. Аркадий-то, этот ваш Бузмакин, оказалсямальчик что надо: милый, покладистый… хе– хе!.. и словоохотливый. АдресочекКатюшкин запросто вынул из штанов вместе со своим…

Она осеклась, заметив выражение Альбининого лица. Откинуласьна спинку, закурила, усмехнулась.

– Сама не пойму, почему мне доставляет такое удовольствиетебя эпатировать. Это просто садизм какой-то.

– Эпа… что? – неуверенно переспросила Альбина.

– Ты где училась, барышня? – осведомилась Валерия. – Или нафилфаке таких слов не проходят? Эпатировать, если совсем просто, – в краскувгонять.

– А что, вогнала? – Альбина прижала стылые пальцы к горячейщеке.

– Ого! – покивала Валерия. – Ты, что ли, и впрямь решила,будто мне с этим гомиком потрахаться невтерпеж стало? Бр-р! – Она такпередернулась, что чашка заплясала на блюдце. – Но помнишь, что я говорила онетрадиционных методах расследования? Вот и пример. Аркаша так жаждал от меняотделаться, что слова сыпались из него, как горох из дырявого пакета!

– Я и не предполагала, что он такой ерундой отягощает своюпамять, – удивилась Альбина. – Это же надо – помнить адреса манекенов!

– Не отягощал и не помнил. Все было записано в блокноте. Наслучай, если девицы вдруг слиняют, прихватив что-нибудь из витринногоимущества.

– Ф-фу! – с выражением брезгливости сказала Альбина.

– Фу-фу, – охотно согласилась Валерия. – Однако нужное «фу»и полезное. Благодаря этому «фу» мы теперь можем отправляться в Измайлово,искать там переулок Капитанский, дом 4а, квартиру 6 и глаза в глаза спроситьтвою подружку, зачем она тебя подставила. И, главное, кому!

– Ага, так она тебе и скажет, – буркнула Альбина, вновьвпадая в уныние и размышляя об очередной порции углеводов. – Если уж в милициине сказала…

– А мне скажет, – непреклонно мотнула кудрями Валерия.

– Что, ты ее тоже за всякие места хватать будешь? – неудержалась Альбина от попытки поехидничать. Ответом ей было возмущенноефырканье:

– Разве ты еще не заметила, что у меня совершенно нормальнаяориентация? Я даже розового ничего не ношу – чтоб не думалось. И не переживай:про Катюшку у меня других приемчиков припасено, да столько, что со счетасобьешься!

– С удовольствием погляжу.

– Поглядишь, не переживай уж, поглядишь!

Увы, не удалось.

Начать с того, что среди бесчисленных и практическиодинаковых «сталинок» Измайлова этот Капитанский переулок они искалиневообразимо долго. Одно за другим гасли окна. Все-таки шел уже одиннадцатыйчас, люди ложились спать. Фонари, как водится, почти не горели, и Валерия сАльбиной ноги сбили, мотаясь от дома к дому и всматриваясь в неразличимыетаблички. И вдруг будто в другой город прорвались. Среди многоэтажекпротянулась короткая изломанная линия деревянных двухэтажных бараков спалисадниками, заваленными снегом, в которых сухо шелестели под ветром плетипрошлогоднего хмеля. Что другой город! Мир другой, время иное!..

Здесь не светило вообще ни одного фонаря и пусто было, какна кладбище.

– Эй, не скажете, где дом 4а? – крикнула Валерия какой-тосмутно различимой фигуре, которая моталась по тротуару, метя сугробы полами. Неответив, фигура ввинтилась в подворотню и исчезла.

– О дьявол, пьян, как фортепьян! – ругнулась Валерия. – Даздесь только по пьянке и можно разобраться!

Примерно через четверть часа они нашли-таки дом 4, однако 4апочему-то оказался не только на противоположной стороне, но и на другом концепроулка.

– Там уже спят, наверное, – прошептала Альбина, глядя наслабое голубоватое свечение между шторками второго этажа.

– Ничего не спят, а очень даже телевизор смотрят, –подбодрила Валерия. – Не дрейфь, прорвемся!

– Кто там? – спросил певучий женский голос из-за двери согромной цифрой 6, намалеванной на ободранной клеенке.

– Нам бы Катерину, – с чарующими нотками отозвалась Валерия.– Скажите, нас Бузмакин послал.

– Нет, не скажу, – вздохнула женщина за дверью.

– Почему?! – озадачилась Валерия.

– Нету Катерины. Ушла где-то минут двадцать назад, нообещала скоренько вернуться. Так что можете ее подождать.

– Что, прямо здесь? – с ужасом воскликнула Валерия, озираятесную площадку, уставленную сундуками, ящиками и воняющую кошками и гнилымлуком.

За дверью громко вздохнули, потом защелкали замки.

– Заходите уж, – недовольно сказала маленькая полная женщинав нелепом тренировочном костюме, валенках и толстой мохнатой шали. – Нераздевайтесь – у нас студено. Трубу прорвало, топят еле-еле. Конечно, ежелимороз, обязательно должно чего-нибудь прорвать…

– А вы Марина Алексеевна? – с улыбкой перебила Валерия, бокомпротискиваясь в загроможденную шкафами прихожую. – У вас Катя комнату снимает,да?

– Да, проходите вон туда, – улыбнулась и Марина Алексеевна.– Раз вы из магазина, Катя, наверное, не будет сердиться, что я вас пригласила.А то неделю или дней десять назад к ней из милиции приходили, так она ужасноругалась, что я их на порог пустила, даже съехать собралась…

Милиция? Альбина нетерпеливо вздохнула. Это интересно!