Лицо ее омрачилось, и в этот миг совершенно так жеомрачилось лицо Валерии, как если бы оно было ничем иным, как зеркалом, котороетрепетно воспроизводило все нюансы изменений облика собеседницы.

– Да уж, особенно теперь, – вздохнула Валерия. – Катюшки ужетретий день нет на работе. Переживает, конечно…

– Переживает, дура! Нет, это какой же дурой надо быть, чтобыза таким барахлом переживать! – всплеснула руками Марина Алексеевна. – Я ей стораз говорила: «Ну куда, куда эта собачья радость денется? Небось напился вдрезину, лежит где-нибудь, головушка с похмелья растрескивается…»

Она собрала лицо в складки, очень живописно изображая, какмается с похмелья Денис, и пропустила молниеносный обмен недоумевающимивзглядами между Валерией и Альбиной.

Интересно получается! То есть, всезнающая Марина Алексеевнане имеет представления о том, что случилось с Денисом Акуловым? И, судя повсему, об этом не подозревает и сама Катюшка. Он просто пропал куда-то… пропал!В один прекрасный день ушел – и не вернулся…

Катюшка беспокоится. А не потому ли она так беспокоится, чтосердце беду чует? Или совершенно определенно знает, что Денису предстоялоопасное предприятие? Секундочку… у Альбины даже дыхание перехватило отвнезапной догадки. Секундочку! Денис был убит на квартире, которую сдавалГаврилов. Он, как и Валерия с Альбиной, решил проверить, не может ли тампрятаться загадочный Хинган, и, очевидно, наткнулся и на него, и на пулю. В этовремя Гаврилов терпеливо сидел у себя дома и ждал какую-то звонкоголосую дамочку,назначившую ему встречу. А не сама ли Катюшка по указке Дениса звонила, чтобызадержать простодушного Гаврилова дома и обеспечить своему опасному любовникусвободу действий? Но она до сих пор не знает, чем все это закончилось, инедоумевает по поводу исчезновения Дениса и переживает…

По азартному блеску глаз Валерии Альбина поняла, что подругадумает о том же. Да, похоже, дело обстоит именно так. Бедная Катюшка, какое жегоре ее ждет! Альбина жалостливо свела брови, но тут же вспомнила: Катюшка-тоее не пожалела! И даже если бы Наиль прикончил ее тем вечером, не больно-тосокрушалась бы. Вот и бывшую подружку жалеть нечего. Птице такого полета, какДенис, непременно быть подбитой: не раньше, так позже. И Катюшка должна былапредполагать, что ее ждет, когда связалась с таким подонком.

– Мы вам, наверное, жутко надоели, – отвлек ее отразмышлений голос Валерии. – Что же это Катюшка не идет да не идет! Может быть,она к этому своему Денису поехала, как вы думаете?

– К Денису? – усмехнулась квартирная хозяйка. – Да знай онаего адрес, уже двадцать раз туда съездила бы. Вот сегодня день у телефонапросидела, ожидая, что он позвонит, у меня все нервы вымотались, на нее глядя…Не беспокойтесь: вот-вот вернется. В конце концов, выскочила она в чем была,ноги без чулок в сапоги сунула да на халат шубейку набросила.

– Куда выскочила-то? – вскинула брови Валерия.

– Да к этому дядьке. Небось решила, он ей что-то про Денискускажет, то-то разлетелась! Он минут за пятнадцать-двадцать до вашего приходазаявился, пошептался о чем-то с Катюшкой (она ему и открывала, я его даже невидела), она и говорит: «Я сейчас на два слова выйду!»

– Ну, за это время можно было не два слова, а несколькоречей произнести, – рассеянно проговорила Валерия, в последний раз обегаякомнату взглядом, и вдруг нахмурилась: – Погодите-ка. Если она выскочила «надва слова», мы на нее должны были в подъезде наткнуться, верно, Альбина? Однаконикого не заметили. И машины около дома не видно было. Куда же Катюшкаотправилась в такую стужу, на ночь глядя, без чулок и в халате?

– И правда, – озадачилась Марина Алексеевна. – С тех порчуть не час прошел. Разве что они в другой подъезд пошли поговорить, хотя зачембы?

– Может быть, – кивнула Валерия, устремляясь к выходу. –Конечно, конечно, там мы ее и найдем. Пошли, Альбина. До свиданья, МаринаАлексеевна, спасибо за приют.

– Я Катюшке скажу, что вы приходили! – донеслось до девушек,и наверху захлопнулась дверь.

Валерия быстро застегивала дубленку. Она не спешила выйти изподъезда, а внимательно всматривалась в темные углы за ящиками и под лестницей.

– Ты чего ищешь? – нетерпеливо спросила Альбина, которуюпросто-таки выворачивало от спертого духа этого неприглядного человеческогожилья. – Думаешь, Катюшка сидит где-нибудь, от нас прячется?

– Или лежит, – буркнула Валерия, с силой ударяя в дверьподъезда и едва не падая с обледенелого крыльца. Ловко удержавшись на ногах,она побежала по дорожке к другому подъезду, а Альбина, то и дело оскальзываясь,за ней.

«Или лежит… Или лежит…» Эти небрежные слова Валерии роилисьв голове, словно пылинки в солнечном луче. Только эта пляска наводила ужас.

Вбежали в подъезд. Там, показалось, было еще темнее, чем впервом, и запах стоял еще тошнотворнее: где-то жарили лук на маргарине.

– Придержи дверь, – велела Валерия, прикрывая нос шарфом (иее достало!). – А я посмотрю тут.

Альбина с силой оттянула дверь. Лунные блики слаборассеивали дурно пахнущую темноту, поигрывая на грязном полу, посверкивая наповерхности какой-то темной лужицы. Валерия тоже обратила на нее внимание.Постояла, пригнувшись, потом шагнула в сторону и тихо выдохнула:

– О боже мой! – вглядываясь под лестницу.

В ту же минуту оказалась рядом с Альбиной и чуть не сшиблаее с крыльца:

– Пошли. Быстро! Да не стой ты столбом!

Она побежала к выходу из палисадника.

– Что там? Куда ты? – бестолково выкрикивала Альбина, едвапоспевая следом.

Валерия остановилась, сжала руками голову:

– Да. Да, куда я? Надо позвонить, я где-то тут виделателефон… Нет, лучше подняться к Марине Алексеевне.

– Да что там такое? – выкрикнула Альбина, отшатываясь всугроб, чтобы не столкнуться с мечущейся Валерией.

Та полуобернулась на бегу:

– Там… она.

– Катюшка? – прошелестела Альбина. – Живая?

– Ну что ты чушь несешь? Как она может быть жива, когда ейгорло перерезали? – высоким, полным слез голосом выкрикнула Валерия и исчезла вподъезде.