Почему бы вам завтра, прежде чем обратиться к кому-либо спросьбой погасить костер, купить банку пасты «Альфа» или пожертвовать 50долларов Красному Кресту — почему бы вам не помедлить, закрыть глаза ипопытаться представить себе это с точки зрения другого? Спросите себя: «Апочему он желает сделать это?» Верно? Это отнимет у вас некоторое время, но выприобретете друзей и достигнете лучших результатов, причем достигнете с меньшимтрудом и меньшей затратой нервов.

«Я предпочту лучше два часа ходить перед конторойбизнесмена, с которым у меня должна состояться встреча, — сказал декан Додхемиз Гарвардской школы бизнеса, — чем войду в его контору, не имея абсолютноясного представления о том, что я собираюсь сказать ему, и что он, исходя измоего знания его интересов и побуждений, может ответить».

Это настолько важно, что хочется подчеркнуть особое значениеи повторить это.

Если в результате чтения этой книги вы получите только одно— большую склонность рассматривать вещи с точки зрения другого, видеть их нетолько со своей колокольни, если вы извлечете из нее только это, то даже в этомслучае может оказаться, что вы сделали важный шаг к вашей карьере.

Поэтому, если вы хотите, чтобы люди изменили свое мнение илидействия, не испытывая недовольства или обиды, применяйте правило 8:

ЧЕСТНО ПОПЫТАЙТЕСЬ УВИДЕТЬ ВЕЩИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ДРУГОГО.

Хотите владеть магической фразой, которая прекращает споры,уничтожает недоброжелательство, рождает добрую волю и заставляет другихвнимательно слушать?

Хотите? Прекрасно. Вот она. Начинайте так: «Я ни на йоту…»Такого рода фраза смягчит самого сварливого старикана и, произнося ее, выможете считать себя искренним человеком на сто процентов, так как если бы выбыли другим человеком, то, конечно и чувствовали бы себя так как он.

Единственная причина того, что вы не гремучая змея, в том,что ваши родители не были гремучими змеями. Единственная причина того, что выне поклоняетесь коровам и не считаете змей священными, заключается в том, чтовы не родились в индусской семье на берегах Брамапутры.

Ваша заслуга в том, кем вы являетесь, весьма мала — и запомнитераздраженный, нетерпимый, безрассудный человек не заслуживает большегоосуждения за то, что он таков, как есть. Пожалейте беднягу. Посочувствуйте ему.Проявите симпатию. Скажите себе то, что Джон В. Гоф говорил при виде стоящегона ногах пьяницы: «Это мог быть я, если бы не милость божья».

Три четверти людей, с которыми вы завтра встретитесь, жаждетсочувствия. Проявите его, и они полюбят вас.

Однажды я выступал на радио, говоря об авторе «Маленькихженщин» Луизе Мэй Олкотт. Я знал, что она жила и писала свои бессмертные книгив Конкорде, штат Массачусетс. Однако, не контролируя свои слова, сказал, чтопосетил ее родной дом в Конкорде, штат Нью-Гемпшир. Если бы я сказалНью-Гемпшир только один раз, может быть мне это и простили. Но — увы! Я оговорилсядважды. Я был затоплен письмами и телеграммами. Язвительные послания кружилисьвокруг моей беззащитной головы. Одна пожилая дама, выросшая в Конкорде, штатМассачусетс, и жившая тогда в Филадельфии, излила на меня свой яростный гнев.Вряд ли она могла бы напасть на меня с большей страстью, если бы я обвинил миссОлкотт в том, что она людоедка из Новой Гвинеи. Когда я читал письмо этой дамы,я думал: «Хвала Господу, что не я ее муж!» Мне захотелось написать и сказатьей, что хотя я и ошибся в географии, она совершила гораздо более тяжелую ошибкув правилах обычной вежливости. Мое послание должно было начаться этой фразой. Яуже собирался засучить рукава и выложить ей все, что думал. Но не сделал этого.

Сдержался, так как осознал, что любой разгневанный глупецмог бы поступить так же и большинство глупцов так бы и сделали.

Я хотел быть выше глупцов. Поэтому решил попытаться обратитьее враждебность в дружелюбие. Это был вызов. Нечто вроде игры, в которую я могсыграть. Поэтому я сказал себе: «В конце концов, если бы я был на ее месте, ябы, вероятно, чувствовал себя так же, как она».

Поэтому решил выразить сочувствие ее точке зрения. В первыйже раз, как я оказался в Филадельфии, позвонил ей по телефону. Разговорпротекал примерно так:

Я: Миссис, пару недель назад получил ваше письмо. Мнехотелось бы поблагодарить вас за него.

Она: (Тоном культурного, хорошо воспитанного человека, но небез язвительности) С кем имею честь говорить?

Я: Мы с вами незнакомы. Мое имя Дейл Карнеги. Нескольконедель назад вы слушали мое выступление по радио о Луизе Мэй Олкотт. Я совершилнепростительную ошибку, сказав, что она жила в Конкорде, штат Нью-Гемпшир.Недопустимая ошибка, я хочу извиниться за нее перед вами. Было очень любезно свашей стороны найти время, чтобы написать мне.

Она: Мне очень жаль, что я так написала. Я вышла из себя.Просить прощения должна я, а не вы.

Я: Что вы! Что вы! Ни в коем случае! Я должен извиниться.Никакой школьник не допустил бы такой ошибки. Я выразил свои извинения в первоеже воскресенье после той передачи, а теперь хочу извиниться перед вами лично.

Она: Я родилась в Конкорде, штат Массачусетс. В течение двухстолетий моя семья играла в делах Массачусетса выдающуюся роль и я оченьгоржусь родным штатом. Я действительно очень расстроилась, когда вы сказали,что мисс Олкотт жила в Нью-Гемпшире. Но мне стыдно за мое письмо.

Я: Уверяю вас, что вы не были и на десятую долю расстроенытак, как я. Моя ошибка не причинила вреда Массачусетсу, но она причинила вредмне. Так редко случается, что люди вашего положения и вашей культуры находятвремя, чтобы написать по поводу выступления на радио. Очень рассчитываю, что выснова напишете мне, если заметите ошибку в моих выступлениях.

Она: Вы знаете, мне очень нравится, как вы отнеслись к моейкритике. Вы, должно быть, очень милый человек. Была бы рада познакомиться свами поближе.

Таким образом, извинившись и выразив сочувствие ее точкезрения, я добился того, что извинилась и поняла мою точку зрения и она. Яполучил удовлетворение благодаря тому, что сумел взять себя в руки и ответиллюбезностью на оскорбление. Я мог кончить дело, пожелав ей провалиться впреисподнюю, но мне доставило несравненно большее удовольствие завоевать еесимпатию.

Каждый хозяин Белого Дома почти ежедневно сталкивается стернистыми проблемами человечества. Президент Тафт не представлял исключения ина собственном опыте познал громкую химическую ценность сочувствия принейтрализации кислоты добрых чувств. В своей книге «Этика на службе» онприводит довольно любопытный пример того, как он смягчил гнев разочарованнойчестолюбивой мамаши.