— Когда вернешься?

Тревор задумался, подвигал морщинами на лбу.

— Как только, — сказал он, — так сразу. Мы сРедьярдом поскачем споро, только бы во владениях ее отца отыскались свободныелюди... Нет, лучших он не отдаст, придется набирать из деревень. Тут уж ничегоне скажет, скривится, но отпустит. Я думаю, довольно будет привести десяткадва! А остальных по мере надобности можно набрать из окрестных деревень. Дажехорошо, если корни дворцовой челяди будут в окрестных селах. Все новости ислухи узнаем вовремя...

Он рассуждал степенно, основательно, правильно, а Фарамундедва удерживался от дикого желания схватить его за шиворот и поскорее усадитьна коня, чтобы поскорее за Лютецией, чтобы привез людей, устроил, вычистил,разложил ковры и зажег светильники, чтобы она поскорее ступила божественныминожками в его вымытый и выскобленный город...

Тревор отбыл, наконец. Фарамунд велел дать ему самых быстрыхконей, а в провожатые навязал двух своих людей, тайно велев не задерживаться,пока этот старый выпивоха не достигнет крепости Свена.

Сам же от сжигающего нетерпения с раннего утра вывел войсказа стены в поле, бросил дальше, на юг, пока не достиг высоких стен довольнобогатого с виду города. Раздражало, что не имеет карты, все еще не знает, чтолежит впереди, полагаясь только на высланные вперед отряды легких конников. Ихотя так жили и воевали все вожди франков, он чувствовал, что так неправильно,что хорошо бы, подобно римлянину, иметь карту с расположением дорог, городов,гарнизонов и даже местности.

За неделю неспешного продвижения попадались мелкие римскиегорода, в равной степени заброшенные и запущенные... Почти все уже былиприспособлены под крепости-бурги, но один такой бывший римский гарнизон наглазах заинтересованного Фарамунда спешно оборудовался под резиденцию епископа.Так именовались вожаки из рядов служителей новой веры.

Теперь он сам видел, что небольшое население этих городовмало чем отличалось от сельского. Городские пустоши и площади использовалисьпод пастбища и пашни. Торговля и ремесла рассчитаны на самих горожан, надеревни уже не хватает...

Против обыкновения, он ехал, погруженный в сладкие думы...даже не думы, а скорее — мечтания, грезы, ехал не во главе войска. Когдавпереди показались стены города, перед ним уже расположился лагерь егоголоворезов. Город упирался с двух сторон в топкое болото, что помогалозащитникам, но, с другой стороны, облегчало осаду.

Фарамунд едва успел окинуть город взглядом, как к нему нагорячем коне прискакал Вехульд.

— Хозяин! — крикнул он взволнованно. — Таммашут белым! Кричат, что шлют для переговоров. Откажемся?

— Пусть идет, — велел Фарамунд. — Всегда надознать, что они хотят.

— Но они увидят, что у нас нет еды вовсе!

— Эх... Как же они узнали?.. Ладно. Они увидят, чтоприбыл я, а это все меняет. Срочно пришли ко мне Громыхало!

Вестник явился молодой и щеголеватый, однако Фарамунд виделза внешностью разодетого красавца острый ум и настороженность.

Фарамунд сидел на колоде возле походного шатра, яркое солнцеблестело в его черных, как вороново крыло, волосах, а коричневые глаза, потерявблеск покрытого воском дерева, стали теплыми, как у жеребенка.

Вестник переступил с ноги на ногу. Фарамунд видел, что егораздражает, что не пригласили в палатку, даже не предложили сесть, что значит —разговоры разбойник вести не намерен, скажет пару слов и отправит обратно.

Фарамунд сказал:

— Вы собираетесь обсуждать условия сдачи?

Вестник удивился:

— Это вы должны бы сдаться. Мы-то знаем, что у вас едауже кончилась. Но, чтобы не позорить вас окончательно, мы готовы уплатить вамдань... чисто символическую, конечно, чтобы вы могли уйти вроде бы с победой.

Фарамунд засмеялся:

— Зря надеетесь, что голод заставит нас уйти!

— Разве не так?

По лагерю бродили воины, в сторонке проволокли связанногопленника, тучного человека. Двое угрюмого вида людей принесли колоду. Пленникаповалили, прижали. Он дико завизжал. Огромный мускулистый человек взмахнултопором. Послышался тяжелый удар. Крик оборвался. Огромный человек деловиторубил человеческое тело на куски, вокруг стояли воины, выхватывалиокровавленные куски и быстро уносили к кострам.

Лицо вестника медленно заливала смертельная бледность.Донесся возмущенный крик, что снова ему досталась голова, а какое там мясо,одни уши, на что другой голос издевательски посоветовал идти в мудрецы, так какжрать мозги — это ж каким мудрым можно стать? Воины ржали, пошли шуточки: аесли мозги дурака, а если труса, под этот жестокий смех окровавленные кускиразобрали начисто.

Палач разогнулся, воткнул топор в красную колоду. Передникего был залит кровью. Он деловито осматривался, а когда мимо проходил молодойвоин, сказал ему достаточно громко, что услышали и Фарамунд с посланцем:

— Мясо заканчивается. Возьми людей и приведи еще сдесяток этого... ха-ха!.. скота из местных. Люди должны быть накормлены.

Посланец стоял бледный, потом вздрогнул, по горлу прошла судорога.Фарамунд слегка отодвинул колени, если вытошнит, то чтоб не забрызгал, но тотсовладал с собой, проговорил осевшим голосом:

— Я... доложу о ваших... условиях.

— Доложи, — безмятежно согласился Фарамунд. Егоглаза были устремлены на шатер, куда отнесли влажную, еще трепыхающуюся печень.Он не стал говорить, что не предъявил на этот раз никаких условий. —Счастливой дороги!

Он повернулся и ушел в шатер.

Устрашенный город сдался на следующий день. Фарамундрасставил всюду своих людей, а сам во главе все растущего войска двинулся наюг. Жадное нетерпение сжигало изнутри, он десятками слал гонцов в свою первуюкрепость, которую все еще называли лаурсовой, и к Свену, где с нимиразговаривал Тревор.

В бурге ждали Лютецию, из крепости Свена тоже прискакал гонецс вестями, что вот-вот, что уже, что начались сборы, что госпожа почти готовавыехать...

Впереди по низинам клубился туман. Туда спешно мчалисьвсадники, проверяли: нет ли засады, небо затянуто белесой мглой, мир кажетсябесконечным, где болота и леса сменяются как дни и ночи.

Он ехал во главе передового отряда, когда впередизаклубилась пыль, передние всадники тут же пришпорили коней и унеслись,пригнувшись к конским гривам.

Громыхало озабочено посмотрел вслед.

— Не чье-то войско?

— Пыли мало, — заметил Фарамунд.

— Такой же отряд, как и у нас?

— Вряд ли. Все привыкли двигаться со скоростью своихобозов. О таких узнали бы за месяц...