– Я так понял, всплыло что-то? – спросил Смолин,ощущая немалый охотничий азарт.

– Сразу, как ты позвонил, стали бдить, не в первый раз,чай…

Какая бы конкуренция и подковерные интриги ни сотрясалитесный антикварный мирок, прежние склоки мгновенно забывались, если укого-нибудь что-нибудь попятят – тут уж моментально начинается перезвон, всебдят в десять глаз, потому что завтра сами могут оказаться в таком жеположении. Тем более что частенько мелкая шпана, стащив что-то в одноммагазине, простодушно спешит продавать в другой, не представляя в своей юнойтупости специфики антикварного бизнеса, где все одной веревочкой повязаны изнают друг друга сто лет…

Эрастыч полез в стол и выложил полоску твердого картона, ккоторой были прицеплены пять регалий. Хватило одного взгляда, чтобы мгновенноопознать свое, законное – именно эти награды, именно в этом порядке он сам наданную картонку и цеплял. Но из обычной пунктуальности Смолин все же взял вруки подборку, присмотрелся. «Савушка», то бишь сербский орден Святого Савы,был в свое время мастерски реставрирован Маэстро – но если хорошенькоприглядываться, видно, что голубая эмаль в верхней части креста чуть отличаетсяоттенком от «родной». Даже искусник Маэстро не всегда способен повторить вбезукоризненной точности работу трудившихся сто лет назад мастеров, эмаль –самое слабое место современных фальсификаторов…

Орден святого Савы

Медаль Ушакова была под тем самым номером, удостоверение кней (награда с документами всегда стоит дороже) и сейчас лежало у Смолина наквартире. По памятным признакам он легко узнал и две баварских военных медалисередины позапрошлого века. А большую серебряную медаль за военные заслугигосударя императора Франца-Иосифа опознать легко было с полувзгляда – потомучто давным-давно, надо полагать, тогда же, в Первую мировую, обладатель глубоковыцарапал на ней свои инициалы (была такая ухарская привычка у юныхимператорских праворщиков, вроде нарисованных чернилами звездочек на погонах убелогвардейцев).

Медаль Ушакова

– И вот это…

Эрастыч положил на стол тяжелый пластиковый пакет, где всовершеннейшем беспорядке лежала целая груда медалей. Вот они-то Смолинаинтересовали во вторую очередь, поскольку были откровенной дешевкой, той самойчепурновской «обманкой», которую Дашка и ее сподвижники сняли со стены. Онтолько покопался в пакете двумя пальцами, следя, чтобы не уколоться заколками –да, это тоже из Кащеевой квартиры…

– Один человек припер?

– Ага, – сказал Демидов, доставая из папкистандартную квитанцию. – Некто Фетисов Михаил Николаевич, Кутеванова сорокодин, семь. Хотел толкнуть сразу, но я-то помнил «общую тревогу», объяснил, чторисковать капиталами не согласен, только на реализацию могу взять…

– Он быстро согласился?

– В общем, да. Без особых проволочек. Ну, конечно,разочарован был несказанно, как все эти лохи, что полагают, будто им сейчасохапку денег выложат…

– Нервничал?

– Да не похоже… Ну, самую чуточку. На наркомана вродебы не похож, и на шпану – тоже. Самый обычный сопляк…

– Патлы длинные – ботва под Джона Леннона, физиономияотмечена некоторым интеллектом, речь правильная… – уточнил Смолин, чтобыудостовериться.

– Он самый. Этакий Гарри Поттер, только без очочков.Культурный такой, явно не из слесарей-сантехников. Ты его знаешь?

– Встречались… – сказал Смолин сквозь зубы.

Все совпадало – и адрес, раздобытый Шварцем, и анкетныеданные владельца машины, определенно приходившегося «Гарри Поттеру» папашей. Сродителями живет сей интеллигентный молодой человек, папиной машинойпользуется…

Ситуация, как ее ни рассматривай, была несколько щекотливой.Обычного воришку из тех, что украдкой суют за пазуху что-нибудь красивое исмываются, как правило, изловивши, без затей, без гуманизма и привлеченияродной рабоче-крестьянской милиции пинают, пока ноги не устанут. Против чего онсам не особенно и возмущается, понимая, что получает за дело…

Сейчас придется действовать тоньше. Коли уж волосатыйоткрыто сдал награды в магазин по собственному паспорту, ничуть не считает себяпреступившим закон криминальным элементом – следовательно, работать с нимпридется несколько иначе. Еще и оттого, что Смолин, разумеется, в милицию сзаявлением о покраже бежать и не подумал, а потому, с точки зрения закона,потерпевшим как бы и не является. И, главное, к Дашенькиной компании долго ещеприсматриваться, так что не следует пороть горячку, нужно придумать что-нибудьтонкое, можно бы выразиться, элегантное, дело не в том, чтобы вернутьукраденное, здесь все сложнее…

– Какие будут пожелания? – спросил Эрастыч.

Смолин раздумывал недолго.

– Вот это, – он небрежно ткнул пальцем в пакет сперемешавшимися медалями, – можешь выставлять на продажу хоть сейчас. Этоне мое… строго говоря, это вообще ничье, так что претензий предъявлять некому.А вот это, – он коснулся картонки, – пока что припрячь подальше,лады? Он телефон оставил? Ага, отлично. Когда я тебя попрошу, звякнешь ему,чтобы приходил за деньгами. С таким расчетом, разумеется, чтобы я сам здесь ужесидел…

– Сделаем… – Демидов убрал картонку подальше встол, оставив мешочек на прежнем месте. Помолчав, взял еще одну сигаретку из«фамильного» портсигара и спросил задумчиво: – Вася, ты как думаешь, чтосталось с Кащеевыми закромами?

Смолин сохранял бесстрастное выражение лица. Ну разумеется,после смерти Чепурнова в антикварном мире ни о чем другом не рассуждали и долгоеще будут ломать голову. Вообще, «наследство» нужно продавать так, чтобыниточки не вели к нему – упаси боже, не в Шантарске. Если кто-то из коллег поремеслу узнает… ничего жуткого, в общем, не произойдет, но зависть расцвететпышным цветом, а это ему совершенно ни к чему…

– С родными кровиночками отношения у него былииспорчены напрочь, – сказал Демидов, рассеянно таращась в потолок. –Это каждая собака знает. Так что им оставить никак не мог. Самое печальное,если вся эта благодать где-то лежит настолько хорошо заныканная, что ещедвадцать лет на свет не появится…

– А вот это на него как раз похоже, – сказалСмолин, приняв озабоченный вид, задумчиво морща лоб и хмуря брови. Тут,Эрастыч, простор для вариантов.

– Например?

– Ну, например, сын с дочкой могли и притворяться… сКащеевой же подачи. Все старательно притворялись, что враждуют. А на самом делеКащей просто не хотел, чтобы стало известно, какой клад он оставляет деткам.Вполне понятное стремление: в наши печальные времена и за полтинник в подъездезадавят… В Новониколаевске в свое время случилось именно так, когда померВоронецкий, помнишь? Сынок якобы последние лет десять с Воронецким был наножах, друг друга завидев, на другую сторону переходили… вот только месяцачерез три после безвременной кончины папаши Воронецкий-младший, бюджетниксраный, коттеджик в хорошем районе прикупил и стал на сотом «крузере»раскатывать…