«Ketchup Song», ла-ла-ла. Ла-ла.

Он делает все, как надо, он сделал все, как надо, он нашелстанцию и нашел подходящую случаю танцевальную композицию, популярную года дваназад, теперь же ее не заказывают даже ненавистному начальнику-андрогину вчесть двадцатилетия профессиональной деятельности. Дебютная песня знойногоиспанского трио «Лас Кетчуп», ныне канувшего в небытие, Пи остался бы доволен.

Покрышки грузовика визжат, Том сделал все, как надо.

Легкая грусть, вот и все, что мне осталось.

Не очень-то она гармонирует с мусорными баками и дверью встене, до того казавшейся мне совершенно глухой. Теперь же дверь виднаабсолютно ясно, хорошо сработанная дубовая дверь, такие украшают внутренниепокои особняков в английских мелодрамах по Диккенсу, десять минут назад ее небыло, и я боюсь, как бы она не исчезла. Так же внезапно, как и появилась.

Но дверь и не думает исчезать.

Совсем напротив, она укрепляет свои позиции в стене,выпускает корни, большие, как у деревьев, и совсем маленькие, белесые, тесамые, которые еще оставались у меня под ногтями после погребения Макса Ларина,но не только в корнях дело. Вьюнок, галька, бутылочные стеклышки, перья самыхразных, самых удивительных расцветок, детали давно исчезнувших невинныхмеханизмов (астролябии? компаса викингов? летательного аппарата да Винчи?) –все это лепится к корням. Есть и вырезки из журнала «Cinema», в основномфотографии довольно приличного качества, я легко могу разглядеть Депардье иДеваэра в майках и соломенных шляпах; Денев – совсем молоденькую, недавноставшую блондинкой; Джеймса Дина в вечно-красной куртке; Дину Дурбин, ДаниэльДарье, Джонни Деппа: в гриме Эдварда – Руки-Ножницы он неотразим. Нет толькоБуча и Санденса. И Тинатин, я и не ждал увидеть ее здесь, среди всех этихвещей, которыми совсем недавно хотел украсить спину Кожаного Тома.

Отличную мишень, идеальную мишень, мишень – лучше непридумаешь.

Дверь меняет очертания прямо у меня на глазах. Корниссыхаются и уходят вглубь стены, увлекая за собой милые безделушки, увлекая засобой Депардье и Денев, и Дину Дурбин, тесаки Джонни-Эдварда не в силах этомупротивостоять.

Барельефы – вот что теперь составляет суть двери, ее смысл.

Многофигурные композиции, некоторые из них мне смутнознакомы: Тайная вечеря, поставленная с размахом бродвейского мюзикла; сценаБлаговещения, Денев для нее не годится, а вот Дина Дурбин бы подошла; бегство вЕгипет, ковбой Мальборо справился бы с ослом в два счета; Пьета, которуютамагочи вечно путают с пиццей, я и сам частенько путаю.

Уж не на исповедь ли меня приглашают, гы-гы?..

* * *

…Церковь и кухню совсем несложно отличить друг от Друга.

Хотя бы потому, что в церкви я бываю гораздо реже, чем накухне, всего-то с десяток раз наберется, из них можно смело исключить трипасхальных вояжа в обществе Пи, который прибивается с православными куличами ияйцами то к мечети на Петроградской, то к синагоге на Лермонтовском, то кбуддистскому храму на Савушкина. У мечети Пи оставил передний зуб, у синагоги –клок волос, в буддистском же храме все закончилось совместным распеванием мантрс монахами из Калмыкии и постукиванием в маленькие медные тарелочки. ТарелочкиПи унес в качестве сувенира.

То, что открывается мне, – безусловно, кухня.

Кухня, где готовят «Команданте и его гвардию»,«Субкоманданте и его девушку» и все остальные блюда из меню «Че…лентано».

Ничего более удивительного, чем эта кухня, я в жизни своейне видел.

Но не стоит впадать в панику, безумный Макс, говорю я себе,черный кролик нравится мне больше всех остальных животных. Черный кролик был быхорошим приятелем белому кролику. Моему Сонни-бою. Правда, выглядит оннесколько странновато, как будто и не кролик вовсе. Вот если бы тот самыйхудожник, который рисовал Че и Санта-Клауса, нарисовал бы кролика и тот покаким-то причинам ожил – он и оказался бы тем самым черным кроликом, его я и вижуперед собой. Здорового, веселого, бойкого, но это рисованный черный кролик.

Никакого сходства с мультяшными персонажами «Веселыхмелодий», Баггз Банни идет нахх, туда же отправляется кролик Роджер, Черный жеКролик вполне реалистичен, но, мать его, он рисованный, рисованный! Почему меняне покидает это гребаное ощущение?.. Такими же рисованными выглядят

броненосец,

два скунса,

кошка,

еще одна кошка, лысая, похожая на инопланетянина, кажется,они называются сфинксами,

олененок (не Бэмби, не Бэмби, не Бэмби!),

животное, название которого мне неизвестно, что-то изразряда мелких сумчатых.

Вопрос: если здесь появится рисованный тигр, не наложу ли яв штаны? Мне не хочется встречаться с тигром, даже рисованным, но все будетзависеть от того, сколько патронов осталось в «Глоке». Двери, через которую явошел сюда, больше не существует. Но нет и никакой другой двери, беглоговзгляда на помещение достаточно, чтобы это понять. Огромная плита посередине,вытяжка прямо над ней, несколько разделочных столов, несколько шкафов, мойка (вней сидит лысый сфинкс), проклятье, что здесь происходит?

От травы, которая растет у меня прямо под ногами и покрываетвесь пол, ответа уж точно не дождешься.

Марго.

Марго чистит овощи, она совершенно обнажена, тело еепрекрасно, оно украсило бы любую рекламу, даже рекламу канцелярских скрепок,«ЖЖ»-феминистки перегрызлись бы за право обладания локоном с ее лобка, но япредпочел бы увидеть здесь здоровенного детину в мясницком фартуке, мнущегонемытыми мослами капустный салат, – это, по крайней мере, было бы понятно.

Марго непонятна мне, неясна, прекрасная спорщица, и, кстати,куда подевались ее накрахмаленные испанские юбки?., черный бычок на желтомпеске, красный плащ перед ним, у Хуаниты – роза в руке, Педро – непобедим,откуда это? детский стишок, никогда не знал его раньше; стишок проплывает передмоими глазами в режиме бегущей электронной строки, никакого облегчения он неприносит, проклятье, что здесь происходит, что?..

– Я, кажется, заблудился, – я пытаюсь придатьсвоему голосу всю беспечность, на которую способен.

– Нет.

Марго не оборачивается, я вижу ее точеный неподвижныйпрофиль, высокая грудь тоже не шелохнется, Марго закончила чистку овощей ипереходит к их разделке. Нож появляется в ее руке совершенно ниоткуда (извоздуха? из складок кожи? из прядей волос?), что это за нож, о, Господи, самЭдвард – Руки-Ножницы ему бы позавидовал!..

– Нет?

– В нашем заведении заблудиться невозможно.

– Мне так не показалось.

– Здесь не так уж много дверей.

Самая удачная шутка сезона, я позволяю себе издать короткийсмешок.