Марго улыбается.

Улыбкой цыганки из гадального салона, темный пушок сновазанял свое место над верхней губой, родинка снова утвердилась на виске, воттолько ожог разглядеть не удается: запястье скрыто под плотным слоем браслетов.Когда Марго приносила мне стейк, браслетов точно не было.

– На чем мы остановились?

– На том, что читать чужие мысли совсемнетрудно, – напоминает Марго.

– Удивите меня, Марго! Валяйте, удивите.

– Хотите, чтобы я рассказала вам, о чем вы думаете?

– Хочу.

– Хорошо. Вы думаете о девушке, в которую отчаянновлюблены.

Именно так Марго и говорит – «отчаянно». Именно так говорюсебе и я, именно это я твержу себе последние сутки, на секунду мне становитсястрашно, но только на секунду. Все имеет свое рациональное объяснение, илигалюциногенное объяснение, или мескалиновое, элэсдэшное объяснение, неважно.

– Мне продолжить?

– Не стоит, Марго.

– Но вы же…

– Не стоит. Я вам верю. Верю.

Я не клюнул на ее прелести, хотя мог, должен был, да и онабыла не против – вот и объяснение. Только отчаянно влюбленный в другую женщинумужчина не воспользовался бы подобной ситуацией – вот и объяснение. Все просто,следовательно, и беспокоиться не о чем.

Я и не беспокоюсь.

– Послушайте, Марго. – Меня осеняет новаяидея. – Я и правда влюблен. Но не знаю, как добиться ее расположения. Илихотя бы симпатии. Вот если бы… Если бы вы…

– …шепнула вам, как завоевать ее?

– Да.

Не оскорбит ли мое простодушие Марго, ее обнаженную спину,лопатки, позвоночник? Какая разница, если речь идет о Тинатин, тем более чтоспина Марго не так уж обнажена и бедра вновь прикрыты успокаивающимилатиноамериканскими юбками. Марго не отвечает, я опять пропустил момент, когдав ее руках возникает… нет, на этот раз не нож – колода карт. Цыганка изгадального салона, я был прав; Марго тасует карты с ловкостью, присущей лишьшулерам и преферансистам-авиаконструкторам, сделавшим впоследствии карьеру вполитике. Карты ложатся на плиту – странно, что Марго выбрала для гаданияплиту, она вполне могла бы обойтись одним из столов. Еще более странно выглядятсами карты:

черви – перцы, трефы – спаржа,

пики – брюссельская капуста,

бубны – шпинат,

маленькие перцы – шестерки, десятки. Дамы и валеты – перцыпокрупнее, отменно прорисованные, красная мякоть, зеленые хвостики.

– Малыш, который во всем привык полагаться на кусокмела и грифельную доску. Я вижу это в прошлом, – тоном заговорщика сообщаетмне Марго.

Это и есть прошлое, Марго, только без грифельной доски.Вместо грифельной доски была задняя стенка шкафа, писать на ней так же удобно,еще удобнее – стирать написанное, сколько названий написал и стер малыш? –триста, пятьсот? Больше, много больше, даже по моим скромным и не очень вернымподсчетам выходит около полутора тысяч. Полторы тысячи названий, Буч и Санденс,Джоди, Дельфин – никогда малышом не виденные. Джоди и Дельфин в его воображениибыли похожи на мать (до того как она начала пить), Буч и Санденс никогда небыли похожими на отца, в главной роли всегда выступал сам мальчик, а наназвания… На названия, воспроизведенные при помощи мела и… черт с ней,грифельной доски, можно было положиться, тут Марго права. Названия многоеобъясняли. Иногда – помогали, иногда – предостерегали.

Никогда, всегда – такими категориями оперируют очень юныелюди.

Иногда – самое подходящее слово для тех, кто вырос.

Случалось ли хоть с кем-нибудь то, что случилось со мной?Никогда, иногда, всегда.

«Это случилось однажды ночью» – фильма с таким названием небыло в моем списке. Безумный Пьеро совсем не то же самое, что Безумный Макс.Две или три вещи, которые я знаю о ней, что я знаю о Тинатин, что мне былопозволено узнать? Марго – не советчик, просто гадалка, ее и гадалкой неназовешь, стоит только взглянуть на ее карты: перцы, спаржа, шпинат,брюссельская капуста, курам на смех!.. Если кто и предсказывал – так это фильмына задней стенке шкафа, еще одного гадальщика я знал лично: парень с библейскимименем Давид, сочинявший бутерброды для линялой забегаловки на Третьей линииВасильевского острова. Татуировка на икре, сбитые щиколотки, вот и все, что язапомнил, ни одни брюки не прикрывали его щиколоток; Давид предсказал смертьпринцессы Дианы, войну в Ираке, возвращение моды на обувь на платформе ипоклялся матерью, что журнал «Плейбой» прикажет долго жить к концу 2013 года,после чего сразу же наступит конец света. Позднее его пригласили во вновьоткрывшееся кафе «Чай, кофе, потанцуем» на Пушкарской – сочинять десерты.Рассказывал ли я о нем Лоре? Рассказывал ли он мне о Тинатин, о том, что явлюблюсь так отчаянно?.. Марго, несомненно, гораздо худшая гадалка, чем Давид.Во всяком случае, мне хочется так думать. Несмотря на мел и грифельную доску.

– Это прошлое. Это всего лишь прошлое, Марго.

– Да. Оно никому не интересно, если о нем нерассказывать.

– Вы правы.

– А начнешь рассказывать – обязательно соврешь. Так чтолучше молчать.

– Вы опять правы, Марго.

– Бедняжка.

«Бедняжка».

Слово, произнесенное Марго, повисает в воздухе. Я вижу его,именно – вижу: это не буквы, сбившиеся в кучу, как можно было быпредположить, – нечто, похожее на силуэт человека, силуэт заключен впрозрачную каплю, иногда такие фишки публикуют в «Полном дзэне» под шапкой «Персонамесяца». Обычно это местечковый культовый дебил в куртке «Fishbone», ботинках«Доктор Мартине», штанах из «Индиго FM», перечень магазинов, где (возможно)отоваривается дебил, указан на соседней странице, сюда же включены точки, вкоторых можно нарыть дополнительные аксессуары: брелки, значки, пояса и поющиегандоны, самая популярная мелодия – «Yellow Submarine»… Относится ли это комне? не «персона месяца» – «бедняжка»? В силуэте я не признаю себя, но и никогодругого тоже не признаю. Я плохо знаю Макса Ларина, еще хуже – застреленныхкавказцев, я хорошо изучил лишь Лору, хотя это явно не Лора. Силуэт не женский– мужской. Несколько секунд мне кажется, что я близок к разгадке, еще, ещечуть-чуть, и мне откроется истина… Нет, ничего не происходит, не забыть бырасспросить Великого Гатри о природе мескалиновых галлюцинаций.

– Бедняжка? О ком вы, Марго? – Я жажду получитьисчерпывающие сведения о силуэте.

– Вы и правда влюблены.

Марго издевается надо мной, водит меня за нос.

– Две или три вещи, которые вы знаете о ней. Илидумаете, что знаете…

– Интересное кино, – только это и приходит мне наум, когда в последний раз я произносил нечто подобное? в значении «ну ты даешь,крошка».