словно сама ночь, с гладкой, блестящей шерстью, под которой отчётливо бугрились тугие мышцы.

Это был опасный, но невероятно красивый, дикий зверь.

— А ты…ничего, песик — сказала сдержанно. — Симпатичный. Ковриком был бы лучше, но и так сойдет.

В серебряных глазах заплясали смешинки.

А я, до боли впиваясь ногтями в свои руки, пообещала себе, что когда всё закончится, я обязательно сама его обниму.

Сама уткнусь носом в широкую грудь, вдохну его терпкий, мужской аромат, смешанный с запахом леса и, может быть, даже признаюсь, что тоже боялась его потерять.

Но это потом.

Все — после.

А сейчас — я снова пробежала взглядом по полю, выискивая маму.

На этот раз — нашла.

Офелия Мрак теперь стояла у самого камня, задумчиво водя пальцем по ослабевшим нитям.

Не оглядываясь на волка, я сделала шаг ей на встречу, но сильная, уже человеческая рука тут же потянула меня назад.

Твердое тело впечатало в себя.

Передо мной снова был мужчина.

И, не говоря ни слова, этот грозный мужчина, склонился ко мне, впиваясь жадным, ненасытным поцелуем в мои губы.

Он не выпрашивал ответа.

Он его требовал.

Брал свое, с какой-то больной потребностью сминая мои губы, словно ему всего было мало. Новый жадный поцелуй — и снова мало…

На мгновение, его цепкие пальцы сжали талию так, что стало больно. Казалось, стоит ему надавить еще немного, и кости тут же раздробит, как яичную скорлупу.

Но в следующую секунду Гроз уже выпустил меня из своих рук.

Коснулся теплыми ладонями лица и жадно втянул ноздрями мой запах. Поцеловал в лоб, в нос и в подрагивающие, прикрытые веки.

— Иди — сказал тихо, но повелительно.

И нить, что соединяла нас, сейчас болезненно натянулась и зазвенела от напряжения.

От этого стало паршиво…

Но и об этом я подумаю потом. Тоже после.

А сейчас, развернувшись, я направилась к матери.

Когда обернулась, то снова увидела позади черного волка, который неотрывно смотрел мне вслед.

И отвернулся он лишь тогда, когда я встала рядом с матерью.

— У меня как раз к тебе серьезный разговор, Айса… — тут же строго сказала Офелия, даже не глядя в мою сторону.

Я мысленно улыбнулась, ничуть не удивляясь такому началу разговора.

— Вчера я общалась с Агорфой… Спрашивала про девочек.

— С ними ведь все в порядке? — спросила слишком быстро и слишком обеспокоенно.

— Истра — в порядке — процедила мама. — В подвалах вампира, но цела.

— А Лея?

Пухлые губы Офелии сжались, превращаясь в тонкую линию.

— Слепая сказала, что ведьма с розовыми волосами — эти два слова мать почти выплюнула — тоже в порядке….Ведьма с розовыми волосами — она снова брезгливо прокрутила эти слова на языке. — Я сначала подумала, что Агорфу подводит её дар. Ведь как может темная ведьма опускаться до таких унизительных…

Я громко, облегченно рассмеялась, прерывая гневную триаду матери.

— Ну, на самом деле, розовые у неё только кончики.

— Боги, какой позор… — сокрушенно пробормотала Офелия. — Позорище.

— А слепая случаем не сказала, чем все закончится? — спросила я, тут же меняя тему.

Офелия бросила на меня недовольный взгляд, давая понять, что мое стремление она поняла, но на вопрос все-таки ответила.

— Агорфа видит лишь то, что происходит сейчас. Иногда — последствия принятых решений. А здесь сегодня будет слишком много внезапных перемен и много таких же внезапных решений…Узнать, чем все закончиться наверняка — невозможно.

— А ты до это уже боролась с Дадиани открыто? — задала следом новый вопрос.

Мама отрицательно качнула головой.

— Он никогда не вступает в битвы, Айса. Всегда смотрит издалека, пока его воины делают своё дело.

Получив ответ, я замолчала, не зная, о чем еще можно говорить. Но совсем неожиданно мама начала говорить сама.

О хорошем вине, по которому уже скучала, об итальянском любовнике, который в последнее время закатывает слишком много ревнивых истерик и о том, что Гроз, на её взгляд, все-таки хорош.

Даже для темной ведьмы.

Нет, конечно, он немного грубоват в обхождении и наверняка так же грубоват в постели и определенно не сможет принять матриархальный уклад жизни темных ведьм, прогнуться и быть покорным, но вечная борьба…она по-своему интересна.

Наверное.

А я мысленно усмехнулась, вспоминая, как настойчиво этот грубый зверь требует ласки.

Как нежно целует, как бережно обнимает, сминая все протесты и все попытки его оттолкнуть.

Да, покорным он никогда не будет.

Но и меня Гроз не заставлял прогибаться и терять свою гордость.

И это было совершенно не похоже на Фариаса…

Захотелось сказать об этом матери, но наш легкий разговор внезапно оборвался, когда защитный купол атаковали ведьмы, стоявшие на другой стороне.

Полог взорвался сотней разноцветных огней.

С виду красиво, на деле — опасность, которая должна была вот-вот прорваться на границы.

— Ну что ж… — мама подняла вверх голову, глядя на огни чужих заклинаний. — Кажется, нам пора повеселиться, да, малышка?

Магия внутри взметнулась и, пульсируя, потекла по венам вместе с кровью…

— Пора… — ответила, ровно в тот момент, когда новая прицельная атака, разрушила все, что осталось от полога.

В ту же секунду, злые, словно черти, оборотни ринулись в бой.

На врага.

Глядя на черного волка, который решительно повел остальных вперед, внутри все задрожало от мрачного восторга.

Гроз обрушился на врага с яростью самого дьявола.

Вонзаясь острыми когтями в грудь, за секунду дробил ребра и выдирал бессмертные сердца. Жадно впиваясь в глотки вампиров, клыками он отрывал им головы, оставляя за собой лишь тела, истекавшие черной кровью.

Увидев это, я поняла, почему его так опасался вампир.

Там, где простой оборотень убивал лишь одного, Гроз — убивал десятки.

И моя тьма, наблюдая за чужим пиром, тоже потребовала крови.

Зараженная злостью волка, полная предвкушения, я сосредоточила в ладонях свою магию.

И та, словно изголодавшаяся змея, тут же поползла по траве, подкрадываясь к своим жертвам.

Моя магия предпочитала ведьм.

Тех, кто стоял на другой стороне и атаковал оборотней, расчищая себе путь к камню.

Тихо шурша, она оплетала их плотным кольцом. А рядом с ней уже ползла другая. Еще более темная, более осторожная и…злая.

Переглянувшись с мамой, мы улыбнулись друг другу, переплетая свою магию в единое целое.

Одновременно подняли вверх руки и тьма, тут же жадно вгрызлась в сердца ведьм.

Пронзая их, она выпила до дна все жизненные силы и тут же потребовала — еще.

Еще!

Больше.

И я, с жадностью достойной эрраи, атаковала противника снова и снова.

Но когда по воздуху пронесся страшный гул, и всю землю сотрясло от