– Ася, можно нескромный вопрос?

– Валяй.

– Когда Захаров здесь ночевал…

– Ну?

– У вас было что-нибудь?

– Почему тебя это интересует?

– Колобок сказал, что ты просила на сегодняшнюю ночького угодно, только не Захарова.

– Колобок – старый болтун и сплетник. Поставь чайник,пожалуйста.

– Так было или нет? – Юра зажег газ на плите.

– Что ты пристал? Было. И не было.

– То есть?

– Тебе не понять, у тебя сердце очень нежное. А у меня– деревянное. Сколько ни стучи – одни глухие звуки. Да, мы спали вместе. Но это– все.

– Ничего себе! А что еще должно быть?

– Перестань, Коротков. Неужели ты думаешь, что я должнавлюбляться в каждого, кто переспит со мной из спортивного интереса?

– Но ведь не только он с тобой переспал, но и ты с ним.Тоже из интереса?

– Тебе это так важно? Сахар мне не клади.

– Важно. Я в себе пытаюсь разобраться. Не сердись, Ася.Поговори со мной об этом, пожалуйста.

– В таком случае давай будем говорить о тебе.

Но поговорить им не удалось. Снова позвонил Гордеев.

– Анастасия, тебя предупредили, что вся квартиранашпигована микрофонами?

– Нет. Зачем?

– Затем, чтобы не нестись, ломая ноги, задерживатькаждого, кто порог переступит. Может, тебя сначала проверять будут. Поняла?

– Да.

Настя не торопясь допила чай, поставила чашку на блюдце,громко и отчетливо произнесла:

– Спасибо вам, товарищи, за благородство. Обещаю большевас не смущать.

– Ты что? – удивился Коротков. – Крышапоехала?

Настя расхохоталась.

– Они нас слушают. Ты представляешь? Тут же Колобкудонесли про наши альковные разговоры. А я его старым болтуном и сплетникомобозвала! Вообще-то зря он меня предупредил. Теперь за каждым словом придетсяследить.

– Ерунда. Он прав, так лучше для дела.

– Для какого дела? Если Галл явится меня убивать, онустных комментариев давать не будет. Молча сделает свое дело и уйдет.

– Молчание – тоже сигнал. Не считай всех дураками.

– Я не считаю. – Настя вдруг всхлипнула. – Ябоюсь, Юрка, я смертельно боюсь. Господи, если бы ты только знал, как мнестрашно.

Ночь они провели без сна, прислушиваясь к звукам налестнице, вздрагивая каждый раз, когда начинал гудеть лифт. Утром Коротков ушел.В течение дня никто не звонил в квартиру, никто не пытался выяснить у жильцов,где живет Лариса Лебедева. Настя вышла в магазин, купила молока и хлеба и сразувернулась. Гордеев строго-настрого приказал как можно меньше бывать на улице –кто знает, какой несчастный случай придумает убийца. Квартиру они подстраховаликрепко, но обеспечить Настину безопасность на улице у них не хваталовозможностей. Когда Настя вернулась из магазина, Гордееву сообщили, что«хвоста» за ней нет.

Никто не появился ни в этот день, ни на следующий. Галл непроявлял интереса к шантажистке. Операция оказалась под угрозой срыва. Похожебыло, что «в цвет» они не попали.

* * *

Галл был достаточно сообразителен, чтобы понять, что номертелефона, по которому он звонил заказчику, не был ни его домашним, нислужебным. Он зашел в два-три магазина около дома Павлова и убедился, что этосовсем другая АТС. На какие цифры начинаются телефоны в Министерстве внутреннихдел, он знал и без того.

Галл позвонил, услышал автоответчик, коротко произнес:

– Я буду звонить в 22.15, – и повесил трубку.

Дальнейшее было делом техники – отследить заказчика с местаработы до дома и квартиры, где установлен телефон. С этим Галл справился легко.Павлов позвонил в дверь, а не открыл ее своим ключом, и это вселило в убийцууверенность, что он действует правильно. Ровно в 22.15 он позвонил изближайшего автомата, сообщил, что все готово, договорился о передаче задатка,дождался, когда Павлов уйдет. Внимательно огляделся вокруг. Дом, куда онсобирался зайти, стоял прямо на Садовом кольце, возле Курского вокзала. Шумноеместо, и в квартире наверняка тоже нет тишины. Что ж, тем лучше.

Галл бесшумно поднялся по лестнице, он терпеть не мог вответственные моменты пользоваться лифтами: вдруг застрянет, и это нарушит все егопланы. Он постоял перед дверью, еще немного подумал, потом решительно нажалкнопку звонка.

– Кто там? – почти сразу же откликнулся голосиз-за двери. По-видимому, хозяин еще не ложился.

– Я от полковника Павлова.

– Что вы хотите?

Голос хозяина был с легким кавказским акцентом. «Видно, этои есть Ариф», – подумал Галл.

– Откройте, пожалуйста. Мой голос есть у вас наавтоответчике, вы можете проверить. В 22.15 я разговаривал с полковником. Ондал мне ваш адрес и просил обговорить кое-какие детали.

– Подождите.

Шаги хозяина удалились от двери. Через некоторое времящелкнул замок. Молниеносным движением Галл втолкнул Арифа в прихожую изахлопнул дверь. Тот опомниться не успел, как одна рука гостя оказалась у негона горле, другая крепко держала его сзади за волосы.

– Ты – Ариф?

– Да, – выдавил он.

– Знаешь, кто я такой?

– Да.

– Тем лучше. Рассказывай, быстро.

– Что рассказывать? – прохрипел Ариф.

– В какую игру играет твой полковник? Я тебя пока такподержу, но могу и больно сделать. Хочешь, чтобы было больно?

– Отпустите меня, я же задыхаюсь…

– Потерпишь. Ну?

– Я ничего не знаю. Отпустите.

– Слушай меня внимательно, Ариф. Ты знаешь, кто ятакой. Поэтому у нас с тобой два варианта. Или ты умрешь прямо сейчас, или яизбавлю тебя от полковника, а ты за это поможешь мне исчезнуть. Уедем туда, гдевойна, у тебя там наверняка друзья есть или родственники. Там нас не найдут.Будешь говорить?

– Буду, только отпустите.

– Нет. Говори.

Ариф Муртазов хотел жить. И приходилось выбирать – жить емув спокойной Москве, но рядом с Павловым, или в воюющем Карабахе, но без него.Павлов становился для Арифа с каждым днем все обременительнее и опаснее, онтребовал все больше денег, а теперь затевал уже второе убийство, и Арифу этосовсем не нравилось. В последние два дня он много думал об этом. Его дело –бизнес, в прошлом незаконный, в нынешнее время вполне легальный, но именнобизнес, а не «мокрые» дела. Связываться с убийствами он не хотел категорически.