Утром Хилари, задумчиво глядя в окно, смотрела, как онуезжает на своем красном «Феррари». Она знала, что будет помнить его всю жизнь,но не ожидала от него ничего большего.

Билл не искал серьезных отношений, ему не нужна былапостоянная подруга, любовница или жена. Занятия любовью были для него тем же,что еда, сон или питье. Его в общем-то не волновало, с кем именно он это делаети будет ли когда-либо делать это снова с той же особой. Ему было важно иметьвозможность это делать когда хочет, где хочет и с кем хочет.

Днем он прислал ей громадный букет роз и бриллиантовыйбраслет от Гарри Винстона. Браслет она с улыбкой вернула, чему Билл неудивился.

Однако больше провести время вместе он ей не предлагал.Добыча и так сама шла к нему в руки — мир был полон красивых женщин. Для Хилариэто не явилось неожиданностью — лишь легким разочарованием.

Сюрприз же поджидал ее спустя два месяца, когда онаобратилась к врачу. Дело в том, что, оправившись после гриппа, она никак немогла вернуться в норму: ощущала полный упадок сил, сонливость, отсутствиеаппетита — даже запах кофе утром в офисе вызывал у нее отвращение.

Промучившись так шесть недель, она позвонила своему врачу изаписалась на прием. Доктор порекомендовал сделать анализ крови и тщательнообследоваться, после чего предполагал прописать ей антибиотики.

— Это может быть какой-нибудь кишечный вирус, миссУокер. Вы никуда в экзотические места в последнее время не ездили?

Хилари покачала головой, удрученная своим плохимсамочувствием.

Однако двумя днями позже она узнала его причину. Результатыобследований пришли, а доктор антибиотиков не прописал, потому что она былабеременна — это показал обычный тест на беременность.

Узнав новость, Хилари, потрясенная, положила телефоннуютрубку и уставилась в пространство. Она точно знала, от кого зачала. Брок былее первым мужчиной за последние два года, она никак не предохранялась, и онтоже. Ей и в голову не пришло иметь что-то на всякий случай. Он был вторыммужчиной, с которым после трагедий юности у нее произошла близость. И вот —беременна.

Был лишь один способ решить эту проблему. Часом позже онаснова позвонила доктору и договорилась о визите. С работы ушла в обед и вседумала о трудном положении, в котором оказалась. Сказать ли ему? Или нет?Может, он только посмеется и скажет, что это исключительно ее проблема? А еслисделать аборт? Может, это грех?

С одной стороны, она хотела как можно скорее избавиться отбеременности, а с другой — стала снова вспоминать маленьких Акси и Меган,сладковатый запах присыпки и шелковистые волосики, рассыпавшиеся по подушке.Хилари вспомнила, как Меган посапывала во сне, и вдруг подумала, что никогда нерешится на аборт.

Она уже потеряла двоих любимых детей, а теперь убить еще иэтого? Может быть, Господь решил так возместить ей потерю, заполнить чем-тоиным грядущие годы, которые, кроме работы, ничего не обещают?.. Ребенок оттакого отца, как Билл Брок, наверняка будет очень красивым, а ему самому изнать необязательно… малыш будет целиком принадлежать ей… только ей…

Хилари внезапно ощутила сильнейшее желание сохранить,защитить малютку. Теперь она поняла, почему юбки в последнее время стали ейтесны, хотя вес даже уменьшился.

Врач констатировал, что срок беременности составляет восемьнедель. Восемь недель… два месяца внутри у нее развивается новая жизнь. Какможно прервать ее? И тем не менее нужно это сделать, потому что с такой обузойни о какой карьере речи идти не может, а помощи ждать не от кого… Но этотзапах… этот трогательный плач.

Хилари до сих пор помнила, как первый раз увидела Акси… Аесли кто-нибудь отнимет это дитя, как отняли Меган и Акси? Что, если Билл Брокузнает и захочет забрать своего ребенка?..

Остаток недели прошел для Хилари в терзаниях и нараставшейпанике. Ей не с кем было посоветоваться, не к кому было обратиться. Онаоставалась лишь наедине со своим чувством вины, растерянности и страха.

Хилари безумно хотела оставить ребенка, но не моглавообразить себе, что бы из этого реально получилось, более того, она ужаснобоялась, что кто-то может его отнять, перечеркнуть ее любовь, которая большеникогда уже не повторится.

Именно страх стал решающим фактором. Хилари была готовавынести все, но только не еще одну потерю; она слишком хорошо знала, какую мукуэто ей причинило бы, и не могла еще раз рисковать ни своими, ни чьими-либодетьми. Этим ребенком она пожертвует в память о Меган и Акси, и больше никогдани в ее жизни, ни в сердце детей не будет.

Все эти мысли мелькали в голове у Хилари, когда она впятницу с дрожью в коленях переступила порог врачебного кабинета. Она назваласвою фамилию, трясущейся рукой расписалась в карточке и вернулась в приемную,где ей пришлось еще целый час ждать.

В этот день она отпросилась с работы с обеда, а накануненочью не могла сомкнуть глаз: внутренний голос призывал ее сохранить жизньмалютке, однако важнее для Хилари был голос из прошлого, который напоминал ожуткой боли от потери Меган и Александры. В памяти всплывали сцена их отъезда ита невыносимая мука… Хотя не меньшей мукой было вырвать из себя этого ребенка.

Сестра провела ее по коридору в маленькую комнатку, гдевелела раздеться, надеть рубашку и бумажные тапочки, а потом пройти спротивоположной стороны холла к другой сестре.

— Спасибо, — едва слышно сказала Хилари, желая,чтобы кто-нибудь остановил ее, пока не поздно. Но сделать это было некому.

Другая сестра взглянула на нее, как на совершившуюгосударственное преступление, и протянула еще какие-то документы, которые надобыло подписать. От одного взгляда на них Хилари сделалось дурно, и онаопустилась на узкую деревянную скамеечку.

— Вы себя плохо чувствуете? — спросила, сестрабезучастно.

— У меня кружится голова.

Сестра только кивнула и велела ей забраться в кресло.

— Доктор через несколько минут придет. Но прошлополтора часа, а Хилари все ждала. От нервного напряжения ее стала бить дрожь инаконец стошнило — она с утра ничего не ела.

Зашла сестра с документами, посмотрела на нее и потянуланосом воздух. Хилари от смущения покраснела:

— Извините, я… я неважно себя чувствую.

— Ничего, у вас это потом еще может повториться, —как бы между прочим сказала сестра. — Доктор сейчас придет. С другойпациенткой возникла небольшая проблема.

Все мысли Хилари были только о ребенке, который продолжалжить в ней. Чем дольше они тянули, тем дольше он жил, но скоро будет убит. Еедушило отчаяние, но иного пути не было, она не могла разрешить себе любить этодитя, не в силах была снова пройти такое же испытание. Часть ее сознания пыталасьдоказать, что в данном случае все обстоит иначе, другая же с этим несоглашалась…