Время тянется медленно. Уже сделано всё что мы могли.

Собрано продовольствие, собраны отовсюду и подкованы кони, подготовлены тюки со всеми необходимыми припасами. Не забыты и лекарства.

Люди собраны и ждут. Крестьяне в любое время готовы сорваться с насиженных мест.

Сердце колотится в груди.

Ветер клонило к земле молодую листву, издавая тревожные гудение. Кажется, даже воздух наэлектризован ожиданием.

Теодор знал, они придут. Он чувствовал это кожей, каждым нервом. Враги, готовые уничтожить все, до чего дотянутся. И хотя он пытался сохранять спокойствие, страх все равно пробирался под кожу. Получится ли всё?

В сундуке паши ничего особенного не оказалось.

Хмыкнул. Несколько десятков мелких золотых монет, бумаги, украшения. Давно ли это стало таким необычным? С тех пор, как стал брать деньги с чорбаджи ряда поселений, то к виду монет стал относиться немного спокойнее.

Лемк бы больше обрадовался в данный момент новому пистолю, крепкому и не дающему осечек.

Деньги в любом случае — это хорошо.

— Турки! Идут! — ворвался к Теодору Юц.

— Сколько?

— Много!

Из-за гребня холма показалась длинная, как змея, колонна.

— Тысяч восемь… — прикинула Йованна.

— Да, где-то так.

Блестящие шлемы, развевающиеся знамена, грохот копыт земле — все это было внушительно.

Пехотинцы, одетые в яркие, часто разноцветные кафтаны и широкие шаровары, были вооружены длинными пиками, кривыми ятаганами и все более распространенными мушкетами. Один корпус янычар, элитной пехота султана, растянулся на сотни метров.

Была тут и артиллерия, которые тянули десятки волов.

Весь этот многолюдный караван, растянувшийся на несколько километров, сопровождался облаками пыли, звуками барабанов и труб. Доспехи сверкали на солнце, бунчуки колыхались на ветру, а знамена с полумесяцем и звездой развевались над головами воинов.

Да, всё было внушительно, пока среди сотен копыт и ног, что били по пыльной дороге, раздался оглушительный взрыв. Закопанные в земле бочки с порохом взорвались с такой силой, что казалось, будто земля треснула пополам. В центре взрыва поднялось огромное облако дыма и пыли, на многие десятки метров застилая солнце. Крики раненых и паника охватили окрестности. Полетели в разные стороны конские гривастые головы и людские ноги, щепки телег, камни, переломанные мушкетные стволы, которые разлетелись, калеча всех вокруг.

Живые и раненые лошади встали дыбом, пушки опрокинулись, а люди, застигнутые врасплох, разлетались в разные стороны, как осенние листья.

На мгновение казалось, что весь мир сошел с ума.

А со склонов холмов донесся треск мушкетов. Сотня выстрелов почти одновременно поразили плотные ряды вставших янычар. Свинцовые пули калибра примерно 15–18 мм, выпущенные из гладкоствольных мушкетов, пробивали не только мускулы и кости, но и легкие латы пехотинцев (у кого они были), а также наносили серьезные повреждения лошадям. Любимцы султана падали один за другим…

— Достаточно! Уходим! Быстрее, имперцы, нам не сегодня умирать!

Сплюнув тягучую слюну, похлопал по спине Гоплита.

— Молодец, вынес!

Стер пот с лица.

— Отлично! Вот этого они точно не простят. Надо срочно уходить. Ховр, отправь людей в селения и предупредите о том, что сарацины очень злы, пусть уходят в горы. Кто посмелее — может бежать к нам, но без лишнего скарба. Мы будем уходить быстро.

— Уже отправили!

— Отлично!

— Где Акрис? Я не вижу! — привели эллина, но который вырос в здешних местах. Загорелый до черноты, с чернявыми же волосами, он мало чем отличался от сарацин.

— Готов? Для тебя самое ответственное задание.

— Во славу империи, кентарх!

Теодор, быстро отряхнув пыль с одежды. Письмо уже было готово. Он особо не знал шифров, или как зашифровать… Да и не важно, лишь бы кто надо прочитал.

Вручив послание Акрису, Теодор добавил:

— Здесь все сведения, что мы смогли добыть. И помни, если не доберешься, пусть это письмо сгорит вместе с тобой.

Акрис, зашив клок письма в подкладку накидки, вскочил на коня. Он знал, что от скорости его скачки зависит судьба многих. Путь его лежал через вражеские земли, где его подстерегали многочисленные опасности: патрули, разбойники, дикие звери.

Но он опытный всадник. И конь у него хороший. Должен добраться.

Отряд Теодора, подобно юрюкам, аромунам и другим кочевникам Балкан, покидал свое место обитания.

В этом походе их было 457 человек. И он собирался не только поддержать крестьян, но и сделать много полезных вещей для своей страны: убить сотню–другую сарацин, сжечь их имущество, уничтожать склады, повредить мосты. Он надеялся, что туркам придётся повернуть свою армию, пусть и малую часть, прочь из придунавья. Но и это не всё. Теодор видел смысл похода в том, чтобы вселить людям надежду в то, что тёмные времена засилья сарацин пройдут, что ромеи придут и освободят их из неволи. Смысл и в том, чтобы поднимать дух людей, убить страх перед врагами в душах тех, кто колебался, убить страх перед силой исмаилитов, перед их мощью. Какая уж тут может быть сила и мощь, если по захваченной ими земле перемещается полутысячная колонна вооруженных людей?

А еще они узнали место где содержат пленных.

Шли вдоль русла реки Искыра, в древние времена называемая Оский, там же оторвавшись от преследователей, потому как в узкой теснине было особенно не разогнаться и пара засад на авангард охладила пыл преследователей.

С сел и малых городков к Теодору стали присоединяться многие крестьяне, проклиная злодейства янычар и акынджи, не отказывающих себе в удовольствии пограбить местное население.

Два дня и Стырги, Бойки, Горно-Комарово были взяты с ходу.

И вот он — первая цель: Акробанак!

Укрепленный перевал, гораздо меньше чем Трояновы врата, но по которому можно выбраться к Филиппополю, где были ромеи уже как два года. И гарнизон Акробанака явно не ожидал нападения с тыла.

Маленькая крепость пала под наплывом сотен бывших крестьян, взявших в руки оружие, гарнизон уничтожен.

— У нас есть сутки, чтобы навестит ближайшие села! Потом уходим. Траян, твоя сотня занимает крепость. Дождись, как тебя возьмут в осаду и если помощи не будет, и не сможешь держаться — уходи на ту сторону.

Люди с Чурека, Осец, Малин, Макево и других взяли в руки оружие после появления людей Лемка в их местах. Их толпы пошли на запад, спускаясь в Софийскую котловину, пополняясь всё новыми и новыми людьми. Были сожжены Карамуч, Акку и другие сарацинские поселения.

А Теодор, после того как его люди быстро прошлись по окрестностям, вновь собрал их и повел на юг.

— Какого черта, Теодор? Ты куда нас тянешь? Нас