умер их самый знаменитый поэт — Бакы. Вот на это точно всем собравшимся было плевать. Не до вражеской поэзии им было.

Накануне в Риме был публично сожжен при немалом стечении народа как еретик и нарушитель монашеского обета Джордано Бруно, ученый и сектант.

— Эти оголтелые итальянские католики знают только одно всех резать! Хотя сами себя позорят своими любовными похождениями и своим развратом.

— Позор католикам! Ученых сжигают!

У ромеев были особые отношения к ученым, несмотря на непоколебимые позиции священников. Магнаврская школа (или как говорят латиняне — Константинопольский университет), или проще — Пандидактерион, Патриаршая школа эти названия были для ромеев не пустым звуком.

— Не ученый, а сектант! Солнцепоклонник. Скажете тоже. Мало их истребили в своё время…

— Лемк, рассуди нас — позор сжигать ученых?

— Слишком много внимания ему…

— Нет, ты ответь.

— Позор… Для меня самый большой позор был в прошлом. Был такой город Филадельфия, и она была последней Византийской твердыней в Азии. Сарацины долго не могли её взять. И лишь в 1390 году Филадельфия была после долгого сопротивления взята войсками султана Баязида I и помогавшими ему вспомогательными силами византийского императора Мануила II Палеолога. Я читал эту историю у историка Лаоники Халкокондила. После этого Филадельфию переименовали в Алашехир. И не хотел бы я быть на месте тех жителей, которые надеясь на помощь своего господина, которого они считали своим защитником, видели, как он шлёт свои войска на них, помогая врагам. Порой наши правители становились нашими самыми худшими врагами. Быть может нам еще повезет, и будет новый Август. Чтобы наступила эпоха, когда как в прошлом, мы не стыдились того, что творится. Помните, как у Горация?

…Твой век, о Цезарь, нивам обилье дал;

Он возвратил Юпитеру нашему,

Сорвав со стен кичливых парфов,

Наши значки; он замкнул святыню

Квирина, без войны опустевшую;

Узду накинул на своеволие,

Губившее правопорядок;

И, обуздавши преступность, к жизни

Воззвал былую доблесть, простершую

Латинян имя, мощь италийскую

И власть и славу, от заката

Солнца в Гесперии до восхода.

Хранит нас Цезарь, и ни насилие

Мир не нарушит, ни межусобица,

Ни гнев, что меч кует и часто

Город на город враждой подъемлет.

Закон покорно вытерпит Юлия,

Кто воду пьет Дуная глубокого,

И сер, и гет, и перс лукавый,

Или же тот, кто близ Дона вырос.

А мы и в будний день и в день праздничный

Среди даров веселого Либера,

С детьми и с женами своими

Перед богами свершив моленье,

Петь будем по заветам по дедовским

Под звуки флейт про славных воителей,

Про Трою нашу, про Анхиза

И про потомка благой Венеры.

Глава 18

Теодор думал о своем. О тех целях, которые он мог бы достичь, о том, как его родина вообще выживала вновь и вновь в годы самых тяжелых испытаний.

Почему западная часть мира — латинская часть старой империи, из Испании, Германии, Франции, итальянских государств, — не смогла сопротивляться варварам когда-то окончательно подпала под их владычество? А восточная часть империи, некоторые говорят — греческая часть, но правильно — Ромейская! оказалась более живуча и сопротивляется вот уже тысячу лет с тех пор? То, что основой империи оказалась Эллада/Греция, которая по своему политическому и военному развитию стояла выше римского государства? Вряд ли.

Конечно, ромейские простые и знатные семьи постоянно давали все новых и новых хороших и крепких воинов, которые, возглавляя ополчения или во главе варваров-наемников, совершали выдающиеся подвиги. Они, эти семьи, часто зачастую варварского происхождения и только осели в ромейской державе. Хотя было ли когда-нибудь на востоке однородное государство? Нет. Еще со времен Александра Македонского местные территории и государства все больше и больше превращалось в страну смешанных народов, лишь говорящей и мыслящей по-гречески.

Может причина была в месте столицы? Константинополь (или просто Город), занимал великолепное стратегическое положение. Рим, именно как сам город, расположенный на не самой большой по величине реке, не мог устоять против сильного, хоть сколько-нибудь более крепкого по силе удара; не зря императоры так часто покидали Рим и переносили свою ставк/резиденцию в более безопасную Равенну. А вот Константинополь, расположенный у великолепной гавани, окруженный с трех сторон водой, был практически неприступен (насколько это вообще возможно), даже при наличии врага гораздо более превосходящим по силам. Враги едва могли как-то помешать поставкам продовольствия с той или с другой стороны и приходу пополнений для сил гарнизона. Рим стал великой столицей, и этого положения он достиг не благодаря своим экономическим достоинствам, а из-за успешной политики и победоносных войн. Потому, как только он утратил свое столичное положение и перестал собирать налоги с территорий, он во многом, и быстро утратил свое значение. Константинополь же, стоящий на крупном перекрестке сухопутных и водных путей великой торговли, был не только столицей, но и нес в самом себе значительные природные вспомогательные источники, которые помогали ему выживать, подниматься каждый раз после страшных поражений и катастрофических времен.

И из-за того что столица выдерживала почти все натиски, всегда вновь восстанавливалось и государство. И когда у врагов наступали периоды ослабления, то ромеи вновь одерживали победы. Не было наверное в мире больше такой империи в смысле смены слабости и успеха. Ныне, как и прежде, в войнах большая часть прежнего местного населения была уничтожена и истреблена, а варвары заняли их места. Болгары и славяне укрепились когда-то на Балканском полуострове и основали свои поселения порой до самой Аттики. Сейчас в этот котел добавились орды кочевников и сарацин-исмаилитов, и все те, кто пришел с ними. Но империя все же продолжала существовать и впитывать даже в состав своего организма этих пришельцев — все это, в конце концов, благодаря тому, что Константинополь укреплялся, сохранял и развивал старый государственный строй и старые государственные идеи. И из-за того, что умел пользоваться слабостями своих врагов.

Так что надо не отчаиваться, а помочь своему государству устроить врагам тяжелые времена.

Например надо сковать силы сарацин, оттянуть их с придунавья, нанести наибольший ущерб их снабжению.

Сейчас множество людей обездолены и доведены до крайности. Опустошенные и отчаявшиеся, многие были готовы на все ради выживания. Бедная земля, ограбления и поборы толкала сельских людей на рискованные поступки, заставляя их бросать все и искать лучшей доли. Румелийские христиане страдали, и редко когда они могли занять достойное положение, за исключением городских центров, и часто не могли обеспечить достойную жизнь. Отсутствие перспектив и бедность становились основным