Никто не верил, что Никополь устоит. Мы уже знали, Пётр Кавасил отвёл свою небольшую армию из Добруджи, где он воевал с кочевниками и остатками войск силистрийцев, и осаждал местные городки. Ушел он на горные перевалы, практически отдав всё Придунавье врагу. Единственный город, укреплением которого занимались, был не Никополь, а Силистрия. Хартуларий объявил Никополь на осадном положении, и говорили что румелийцы бросили на штурм крепости огромные силы. Теодор не верил доходившим в отряд хвастливым заявлениям сарацин, что крепость падет со дня на день, но меру опасности, нависшей над всеми ромеями понимал вполне. За лето-осень 1600 румелийцы взяли все города Придунавья — Мезии и Парастриона, кроме Никополя и Силистрии. Никто не сомневался, что следующей компанией они сосредоточат усилия на наступлении в сторону Адрианополя, или перебравшись через Трояновы ворота, заполонят долину Филиппополя.

— Получить бы жалованье за весь срок, как выберемся… Главное, чтобы нас не посчитали дезертирами. Что-то переживаю по этому поводу…

— Что толку беспокоиться? Разве от наших страхов что-то изменится?

— Вы правы. Беспокойство — плохой советчик. Но и забывать о долге нельзя. Мы солдаты, а не трусы. Совесть наша чиста.

— Чиста ли? Мы ведь так и не вышли к своей турме. Многие так и вовсе бросились в кусты сразу, как жареным запахло.

— Мы сделали все, что могли. Силы были неравны. Оставаться там значило бы гибель для всех нас. Да и какой смысл в бессмысленной жертве?

— Верно. Лучше живым вернуться и отомстить за погибших.

Новости в мире распространяются всюду, как не скрывайся от них, куда не денься. Зима зимой, а приходили потихоньку новости о том, что творится в окрестных землях. Главным образом от новых людей и дружественно настроенных купцов воины узнали о всяком разном.

Шли разговоры и о том, что творится в столице, в Константинополе. Один рассказывал о том, как после взятия Силистрии в Константинополь привезли добычу на продажу:

— Представляете себе, какое столпотворение было! Первыми, само собой, слетелись купцы. Ну, вы же понимаете, такая добыча — это золотая жила! Представьте себе тысячи человек! Вельможи со своими свитами, аристократы, слуги, стража… Огромная толпа! и у всех есть деньги! И все эти люди что-то да продадут, и купят. Англичане, голландцы, немцы, поляки, венецианцы, генуэзцы, тосканцы, испанцы, армяне, персы — все они привезли свои товары: сукна, полотна, ткани, меха, драгоценности, сладости, покупая ткани, рабов, оружие, ковры, доспехи, сталь. Весь город был заполнен рядами с товарами, а за городскими стенами разрослись целые базары. И эти новые дворяне, пронои, ой, как съезжалась! Такими толпами, словно война не идет, а они не должны сражаться! Если бы они всегда так дружно собирались, никакой враг бы не устоял! Ей-ей, так и есть!

— Василевс Андроник IV Гаврас, будучи в гневе, обвинил в летнем поражении основной ромейской армии и в том, что не знал о предательских планах Карла Савойского — хартулария Петра Гарида. Его схватили, оскопили и ослепили по приказу василевса. А что он мог тогда сделать в том случае? Почти всех его сторонников среди придворных — презентов в войско отправил. Впрочем, от этого боеспособность оставшихся сил, спешно пополняемых молодыми рекрутами, не слишком повысилась…

Чтобы добыть денег на новый набор людей и их снаряжение, василевс заложил полученную долю вернувшейся в государство земли и свою коронационную тиару (хотя говорили, что уже не раз её закладывал купцам — но то слухи).

А брать стали и вовсе всех, кто мог держать оружие. Раньше в пехотном бою важны были сила и смелость воина. Сейчас же главное — огнестрельное оружие, которое уравнивает всех. Как стали говорить: «Ибо и ребенок может застрелить великана». Армии остро нужны аркебузы и мушкеты. В силу спроса последние, с учётом доставки, ныне стоили в северо-итальянских землях 1 дукат, а при доставке их купцами до Золотого Рога до 2 дукатов за 1 единицу и более. Купцы неплохо наживались.

Тень долгов висела над страной. Империя Ромеев, в далеком прошлом могущественная и простершая свои владения от Дуная до Египта, оказалась в огромнейших тисках финансовых проблем. Старые долги, помноженные на новые займы и войны с сарацинами, восстановление дворцов, роскошные пиры и раздача щедрых подарков и земельных наделов знати истощили имперскую казну. Император, василевс принимал одно непопулярное решение за другим: отдал ряд новых провинций и ключевых отраслей в налоговый откуп, провёл новую порчу монет.

«Это всего лишь временная мера!» — уверяли придворные и чиновники всех вокруг. Однако все понимали, что временное часто становится вечным. Иностранцы, получившие контроль над ключевыми отраслями экономики, быстро превратились в фактических хозяев захваченных территорий. Они устанавливали свои законы, порой чеканили собственную монету и создавали свои частные армии.

— Наша столица, это просто черт-те что! С одной стороны, величественные соборы устремлены к небесам, с другой — шумные базары, где можно купить все, что душе угодно, включая место в раю. Да-да, вы не ослышались! Даже должности священнослужителей продаются с молотка. Чего глаза округлил, будто не слышал подобного? Представляешь себе: архиерей становится объектом торга, как мешок зерна. И не важно, что ты не умеешь читать толком и никогда не держал в руках священные книги. Главное — иметь достаточно денег! Некоторые должности продают за тысячи монет! И пожалуйста, можно поставить кого хочешь.

Люди качали головами, сокрушаясь о том, в какие уровни проникла коррупция.

— Говорят, что посланники василевса Андроника искали какого-то парня по дунайским городкам. Говорят, важный столичный вельможа пропал.

Пропал и пропал. Это вообще было мало кому интересно.

— Слышал тут кое-что… Помните, говорили будто бы сильнее Испании к западу от нас никого нет? Так вот, ерунда то всё. У них сейчас долгая война со своими же мятежными провинциями в Нижних землях идёт, а те себя Нидерландами зовут. Слышали же все наверняка? Испанцы всё твердили, что мятеж идёт потому, как все мятежники по многочисленным крепостям сидят, которых они понастроили из-за того, что денег девать некуда… Так какое-то время назад они всё-таки встретились в поле, у Нового Порта. Ни как в поле… Прям на песке у берега моря. И «самая сильная» армия латинян с их терциями, что мы видели, не смогла одолеть восставших крестьян и горожан! Представляете? Даже более того — я от купцов слышал — они проиграли!

Теодор грустил пуще прежнего — от испанцев теперь помощи не дождаться.

Кто-то сказал, что у всех сарацин горе, так как